дойке. Оставалось принести воды. Она протянула Сэму ведро.

— Не могли бы вы пройти в дом и принести горячей воды? Только не слишком горячей: мне нужно обмыть каждой корове вымя.

Его глаза расширились, но уточнять он ничего не стал, послушно взял ведро и фонарь и направился к выходу.

— Я ухожу, не ждите скоро, — театрально продекламировал он. Дверь распахнулась, с улицы ударил порыв ледяного ветра. Сэм наклонил голову, выскочил наружу и захлопнул дверь за собой, преграждая путь метели.

Джемайма хмыкнула, поставила стул и ведро, огляделась — и улыбка исчезла с ее лица. Утром придется убирать навоз, хоть бы свет дали, а то ручная дойка отнимает столько времени, что не успеешь закончить, как приходится начинать все сначала, а на ее неустрашимого ковбоя надежды мало, вряд ли из него выйдет приличная доярка!

Сэм наконец вернулся — волосы дыбом, в руках дымящееся ведро, рядом бежит Джесс.

— Ей так хотелось пойти со мной. Ничего, что я ее взял?

— Ничего. — Джемайма улыбнулась, протянула руку, и собака подбежала к ней, желая, чтобы ее погладили, потом нашла уютный угол и улеглась, приоткрыв один глаз. Джемайма взяла ведро, старую фланелевую тряпку и принялась обмывать вымя первой коровы.

Обычно она подключала коров к старому доильному аппарату «Фулвуд», который дядя Том купил еще в 1949 году и с тех пор так и не удосужился поменять на более современный, но без света ей остается только скорчиться на специальном стульчике по очереди возле каждой коровы и доить руками. Дело шло медленно, и она видела, что Сэм скучает, поэтому обернулась к нему и улыбнулась.

— А как вы обычно развлекаетесь в пятницу вечером?

Он рассмеялся и присел рядом на корточки.

— Да так, по-разному. Убиваю пару бабулек или граблю какой-нибудь банк… ничего особенного.

— В полицейском участке висит ваша фотография или Баффало Билла?

— Может, и моя, мы с ним очень похожи, — серьезно подтвердил он.

— Мм… с той разницей, что Билл-то коров доить умеет.

Темная бровь приподнялась — чуть-чуть, она бы и не заметила, если бы не разглядывала его с таким жадным интересом. Он принял ее вызов? Уверенности не было, но она все равно встала и уступила ему свой стул.

— Давай, Баффало Билл, твоя очередь.

Сэм опустился на стул и бросил на нее взгляд, который был красноречивее всяких слов. Что ж, он немного вырос в ее глазах. Она сложила на груди руки и привалилась к округлому боку Блубелл.

Сэм осторожно дотронулся до вымени — Блубелл повернула голову и удивленно посмотрела на него. И без того необычно, что доят вручную, это случается крайне редко, говорил ее взгляд, но зачем здесь этот неумеха, только его не хватало!

— Положите голову ей на бок, — посоветовала Джемайма, и он удивленно покосился на нее.

— Положить голову? — переспросил он, словно она предложила ему сунуть голову в пасть льва. Она с трудом сдержала смех.

— Ну да… то есть обопритесь на нее.

Сэм недоверчиво выгнул бровь, но все же последовал ее совету.

— Что дальше?

— Оттяните сосок вниз, потом обхватите вымя пальцами сверху донизу и представьте, что выжимаете молоко из тюбика с зубной пастой — вот так!

Тонкая струйка молока вылетела из соска и угодила прямо ему на джинсы.

— Теперь попробуйте направить молоко в ведро.

Сэм сверкнул на нее глазами, покачал головой, изображая полное отчаяние, и снова взялся за дело. Все шло неплохо, пока Блубелл не пошевелилась и не опрокинула ведро.

— Проклятье!

Он вскочил на ноги, увернувшись от льющегося молока и напугав Блубелл, которая с ревом понеслась через коровник к хозяйке.

— Все в порядке, дорогая, просто он городской парень, — ласково бормотала Джемайма, еле удерживаясь от смеха. — Успокойся, моя милая.

— «Успокойся, моя милая», — передразнил Сэм, злобно глядя, как она ведет испуганную корову назад в стойло и подкладывает ей силоса. — Почему она взбрыкнула?

— Наверно, вы ее пощекотали, а коровы очень чувствительны.

— Чувствительны! — воскликнул он. — Да они все ненормальные!

— Не обращайте на него внимания, мои хорошие, — обратилась Джемайма к животным. — Он всего лишь мужчина, разве он способен что-нибудь понять?

Одна из коров издала звук, похожий на знак одобрения. Сэм фыркнул с отвращением. Улыбаясь, Джемайма вернулась на свое место рядом с Блубелл, быстро закончила дойку и перешла в соседнее стойло.

— А что происходит с молоком, после того как вы его собираете?

— Фильтрую и наливаю в бак с охлаждающим устройством… ой!

— Что такое?

— Света же нет! Охлаждающее устройство не будет работать, лопасти не будут вращаться, молоко скиснет.

— И?..

— И мне за него не заплатят, я потеряю деньги.

— Много?

Джемайма вспомнила о сломавшемся тракторе, о машине, которая на ладан дышала, и своем пустом счете в банке.

— Больше, чем хотелось бы, — вздохнула она.

— Может, можно что-то сделать?

Она выпрямилась, глядя на коров, терпеливо ожидающих ее внимания. Понадобится целая вечность, чтобы их подоить, и все зря…

— Надо отвести отелившихся коров к их телятам, тогда мне не придется доить их мам, пока не дадут электричество, и тем самым спасти молоко, пока бак не заработает.

— Сколько отелившихся коров?

Она вздохнула.

— Десять.

— А сколько всего?

— Двадцать одна. Мы должны немедленно ими заняться. Они начинают нервничать, потому что я опаздываю.

Прошло еще полчаса, прежде чем отелившихся коровы и их телята соединились. Остальных нужно было подоить как можно скорее. Джемайма заглянула в желоб с водой и вздохнула. Почти пустой…

— В чем дело?

— Видите желоб? Его нужно наполнить водой. Насос в колодце электрический.

— А где ближайший водопроводный кран?

— Вода в дом подается при помощи электрического насоса. У нас нет централизованного водоснабжения.

— Что?!

— Вода у нас замечательная, она поступает из водоносных пластов, вкус такой чистый, такой свежий… вы просто не поверите.

— Но ведь так гораздо сложнее…

Джемайма покачала головой.

— Будь у нас обычный водопровод, молоко имело бы другой вкус, а я продаю его на специализированную фабрику, там из него делают сгущенку и йогурт. Качество молока — это самое главное.