— Сэм! — воскликнула она и почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Я хочу с тобой поговорить, — бросил он и, схватив за руку, потащил на кухню. Нудл и Джесс ткнулись в него носами, и он рассеянно потрепал их, пока Джемайма терла руку, сердито глядя на него.

— Не делай мне больно, Сэм. Мне это не нравится.

— Извини. — Он выложил на кухонный стол письмо с информацией о продаже фермы.

Она тихо вздохнула. Такого она не ожидала, но с чего-то надо начинать…

— В чем дело, черт побери? — сдавленным голосом спросил он. — Бабушка говорит, ты выходишь замуж за Оуэна Стокдейла и отдаешь ему драгоценное стадо своего дядюшки, и в довершение всего я получаю по почте от агента по недвижимости объявление о продаже твоей фермы?

Джемайма смотрела на него во все глаза, с трудом воспринимая поток неверных сведений, которые он на нее обрушил, и у нее возникла одна мысль… Он получил описание ее фермы от риелтора… но зачем он к нему обращался?

Неужели решил перебраться в ее края?

Надежда вспыхнула в ее сердце, и она, прислонясь к мойке, сложила на груди руки и принялась ждать продолжения спектакля, который он устроил.

— Оуэн всегда ко мне хорошо относился, — начала она, когда Сэм умолк.

— Ха! — фыркнул он. — «Хорошо относился»! Его интересуют только твои коровы и твое тело… А как насчет твоей души, Джемайма?

— А что насчет моей души? С каких пор ты интересуешься моей душой, Сэм? — рассердилась Джемайма. — Помнится, тебе вполне хватало моего тела…

— Я по крайней мере знаю, что с ним делать. А каков он в постели, Джемайма? Звенит ли в твоих жилах кровь? Уходит ли из-под ног земля, когда он целует тебя? Или все дело в его тракторе? — с отвращением произнес он.

Джемайма не удержалась и тихонько прыснула. Сэм рассвирепел.

— Черт побери, Джемайма! — взревел он. — Не смейся надо мной, хватит! Я знаю, что в прошлом дал тебе немало поводов для смеха, но сейчас я говорю серьезно. Я не собираюсь отступать в сторону и позволить тебе выйти замуж за этого быка… даже если он отличает зад коровы от переда. Справедливости ради я готов признать, что Оуэн не позволит корове облить себя с головы до ног, как это случилось с беднягой Сэмом, и не свалится с крыши коровника, счищая снег, потому что у него наверняка окажется какое-нибудь хитрое приспособление для подобной работы! И все равно я могу купить такую штуку. Могу купить тебе новый трактор, и ты можешь сохранить свое стадо, которое так любишь. Я могу сделать для тебя все, что может Оуэн, и гораздо больше, потому что я люблю тебя, а он не любит.

Джемайма посмотрела на стол.

— А зачем тебе понадобилось описание моей фермы, Сэм?

— Потому что я, дурак этакий, решил переехать поближе к тебе и со временем попробовать уговорить тебя изменить свое решение.

Джемайма перевела взгляд на свои потрескавшиеся от работы руки.

— Я не передумаю, — мягко ответила она. — В Лондоне я жить не могу…

— Но зачем выходить за Оуэна? Мне назло?

— Ты в самом деле думаешь, что я вышла бы за него?

Сэм шумно выдохнул и запустил руки в волосы.

— Не знаю. Мне начинает казаться, что я знаю тебя хуже, чем думал.

Она решила положить конец его мучениям.

— Я не собираюсь замуж за Оуэна, Сэм.

Он медленно поднял голову и в замешательстве посмотрел на нее.

— Что?

— Я не собираюсь замуж за Оуэна!

— Но… бабушка сказала, ты отдаешь ему коров в качестве свадебного подарка.

— Верно. Он женится на Дженни.

Наконец-то смысл ее слов дошел до Сэма. Его глаза сузились.

— Бабушка знала об этом?

— Думаю, да.

— И позволила мне пребывать в заблуждении? Проклятье! — Он повернулся, устремил взгляд на долину, на щеках его заходили желваки. — Ладно, значит, за Оуэна ты не выходишь. Тогда зачем ты отдаешь ему коров? У меня создалось впечатление, что ты их любишь, и тем не менее отдаешь их этому человеку без всяких сожалений…

— С сожалениями, — поправила Джемайма. — Я буду по ним скучать.

— Что? Даже по Дейзи?

Она улыбнулась.

— Даже по ней.

— Но почему, Джемайма? Они же твоя гордость.

Девушка покачала головой.

— Они были гордостью и радостью дяди Тома, и после его смерти я осталась здесь из-за них. Ну а сейчас мне будет слишком трудно. — Она закусила губу, руки скользнули вниз, легли на живот. Ребенок Сэма. Их ребенок. — Я беременна, — сообщила она.

Сэм вздрогнул, его глаза впились в нее испытующим взглядом.

— Что? — выдохнул он.

— У меня будет ребенок. Поэтому я все продаю… переезжаю в Беркшир, чтобы быть ближе к тебе, чтобы ты мог проводить время со своим ребенком. Я не могу жить в Лондоне, и мой ребенок не будет расти в квартире, выходящей окнами на лондонский док, но я подумала: если мы будем жить близко, ты мог бы ездить в Лондон и обратно или мы могли бы сидеть с ребенком по очереди…

— Это мой ребенок?

Она взглянула в его недоверчивые глаза и улыбнулась.

— Конечно. А ты подумал чей?

Он пожал плечами и проглотил подступивший к горлу комок.

— Оуэна? — Джемайма рассмеялась и покачала головой. — Дженни меня убила бы, но не подпустила бы так близко к своему жениху… Как бы то ни было, я тебе уже говорила, Оуэн для меня ничего не значит.

Губы Сэма дрогнули.

— Даже несмотря на трактор?

Джемайма усмехнулась.