точки Мечтограда можно было добраться на подземном метро и по движущимся тротуарам, но это Сергею сейчас не подходило — могло занять слишком много времени.

— Такси вас ждет, — любезно подытожил разговор робот, и Волков вышел из отеля.

Черная машина — он не мог понять, почему в городе только черные экипажи, — действительно уже ждала.

Взлетели. Маленькое трехмерное изображение головы возле ветрового стекла любезно поинтересовалось о пункте назначения. Целью был «Сад Наслаждений» Мираба Мамедова. Очень хорошо.

День выдался ясный, солнечный, только изредка светлые и высокие облака закрывали солнце. С высоты Сергей увидел панораму города, вольно раскинувшегося до самого горизонта. Здания стояли отдельными островками, объединяя вокруг себя галереи, арки и переходы, что делало их похожими на независимый единый организм, посреди которого, оставляя другие здания далеко внизу, словно залп каменного салюта, упиралась в небо остроконечная башня. Сергею еще на Уране кто-то рассказывал, что теперь таких башен уже не строят. Видимо, на определенном этапе истории само слово «небоскреб» своей формальной недостижимостью возбуждало архитектурный зуд зодчих столицы, но, поскольку буквально реализовать термин в камне не представлялось возможным, стремление возводить город ввысь давно прошло. Башни остались памятником эпохи, часто из-за низкой облачности в прямом смысле слова уходили в облака. Лишь широкие зонтики на их вершинах, служащие посадочными площадками, несколько приземляли пафос устремленной ввысь мечты. В основаниях башен располагались жилые массивы — почти типовые дома, с плохо различимыми издали деталями — зубцами, закругленностью форм.

Сергей чувствовал себя так, словно он открывает для себя совершенно новый мир.

Между тем такси, скользя вдоль невообразимой длины бульвара, усаженного гигантскими пирамидальными деревьями, начало снижаться. Уже хорошо стали различимы два потока машин, сверху похожих на черных жуков. Были видны и движущиеся тротуары, странно вползающие на проезжую часть. Лишь когда они снизились, Сергей понял, что пешеходная дорожка скрыта под землей, а прозрачные покрытия сверху обманывали восприятие. Сергей смотрел на все вокруг немного отстраненно, с праздным любопытством. Когда глядишь из окна машины или ракеты, детали сливаются в общую красочную картину и все воспринимается лишь как часть непрерывной ленты красок, форм, отдельных сценок. Все кажется так далеко от тебя самого. Поэтому с радостью поворачиваешься к попутчику — гораздо более реальному, чем вся та многолюдная круговерть за экраном стекла. Здесь попутчика не было, если не считать робота- водителя, к тому же тут такси уже приземлилось. Сергей вышел на улицу.

Вокруг стоял оглушительный шум праздника. Толпы людей, крики, возгласы восторга, треск бутафорных взрывов, музыка — все смешалось в единое карнавальное действие. Вперемежку с горожанами гуляли сказочные персонажи, совершенно не похожие на ряженых актеров. Звери, чудовища, напоминающие троллей, гоблинов и других подземных жителей казались настолько же живыми и реальными, как и люди вокруг.

Здание, с которым Сергей оказался рядом, издали выглядело гладким, и было очень высоким — высотой не менее километра. Точнее определить не удавалось, поскольку сооружение высоко вверху пропадало из виду — уходило в облака. Выделяющаяся среди всех ближайших зданий своим несоразмерным величием, башня эта непонятного стиля и назначения буквально пронзала шпилем небо. Чем-то она напоминала мусульманский минарет.

В глубине парка был дом, похожий на цирковой шатер, высотой не менее половины башни. Купол его обрамлял небольшой балкон, на котором стояли колдун с орлом на плече и красавица, одетая во что-то газообразное. Фигуры были гигантскими, невообразимыми, метров по сто пятьдесят каждая. Они приветливо зазывали в Магический квартал, а орел взмахивал крыльями и клекотал, заглушая общий шум и гам веселящихся толп. Тень от крыльев гигантской птицы падала на сотни метров парка. Под ногами старика- мага что-то постоянно взрывалось, и искры, густо брызжущие по сторонам, непрерывно слагались — то совсем явственно, то почти неразборчиво— в слова «МАГИЧЕСКИЙ КВАРТАЛ».

Было жарко. Сергей снял пиджак и двинулся вместе с людским потоком, который направлялся на площадь. С двух сторон их обтекали те, кто уже покидал праздник, — в основном перевозбужденные, красные лица, лишь изредка попадалась намеренно скучающая физиономия, равнодушно плывущая среди разгула псевдострастей.

Сергей был доставлен к крепостной стене, вырастающей из широкого водяного рва, через который время от времени с грохотом цепей ложился навесной мост. Как только он в очередной раз опустился, толпа немедленно рвалась вперед, а мост, жутко визжа, сразу начинал подниматься, отрезая тех, кто пройти не успел. Зрители сопровождали все это всякий раз воплями и взрывами смеха.

Сергей довольно скоро очутился на поднимающемся мосту — платформа, на которой они стояли, вдруг подхватилась — мост явно возносился вверх. Затем движение ускорилось, и они перенеслись во тьму купола.

Вдруг ослепило близкое солнце, множество людей стояли на площади, в которую превратился балкончик, а рядом топтались колоссальные подошвы колдуна и девушки-великанши. Сверху, пронзительно клекоча, закричал орел, тень от его крыльев накрыла людей, а следом огромная ступня колдуна, приподнявшись, со стуком опустилась прямо на них.

Крики вокруг Сергея были притворны, но темнота— вполне реальна. Так же реальна, как и исчезнувший под ногами пол.

Падение продолжалось недолго, но приземление было болезненным. Сергей сильно ударился спиной о твердый деревянный пол, а затылком — о какой-то металлический выступ. Яркое солнце усилило вспыхнувший в голове огонь, но боль внезапно прошла, Сергей вскочил с поразившим его самого криком и, коротко разбежавшись по палубе, прыгнул за борт, цепляясь за ванты стоявшего близко вражеского фрегата.

Рядом вопили товарищи, прыгавшие вслед за ним. Сверху, едва их не задев, падал с проломленным черепом испанский солдат — красный платок, которым тот обвязывал волосы, вмялся в мозг, а кровь залила лицо, и уже было не разобрать: где платок, а где кровь… Впрочем, этому было уже все равно, этот был уже мертвецом.

Труп медленно пролетел мимо и исчез в волнах. Сергей перелез через борт и, оказавшись на палубе испанского корабля, тут же сделал выпад, клинок шпаги проткнул горло бросившегося к нему офицера. Упав, противник гремел латами, катясь по накренившейся палубе. Совсем близко щелкнул курок пистолета, зашипел запал. Сергей пригнулся, грянул выстрел, пуля свистнула прямо над головой. Порыв ветра взметнул длинные волосы испанца, который в латах, но без шлема с досадой швырнул разряженное оружие в голову Сергея — и вновь не попал.

С кормы донесся пронзительный визг, а на капитанском мостике катался клубок тел: из него кто-нибудь постоянно выпадал, чтобы остаться неподвижно лежать. Сергей взмахнул навахой, отточенной до бритвенной остроты (он обычно и брился ею по утрам), и ловко вскрыл горло врага от уха до уха.

Прекрасный удар!.. Волков отвлекся… засмотрелся, как тонкая красная полоска на шее испанца вдруг выплеснула волну крови… что-то оскорбительно-больно ударило его по руке… Еще не понимая, что произошло, Сергей смотрел на свою отрубленную руку, продолжавшую сжимать нож… на палубе… Повернулся в гневе, но сверху ему на голову уже топор падал… и больно, со скрежетом вползал…

… Леденящий холод сковал мышцы, движения стали медленные, медленные… Сергей чувствовал, как глубина давит на него, могильная толща воды… океан не хочет отпускать его… как и других оставшихся там, внизу…

Где-то там, на глубине медленно опускалась в темные бездны их подводная лодка. Несколько часов назад им удалось атаковать транспорт противника, но их засекли, а глубинные бомбы довершили дело. Да, почти все погибли сразу. Непонятно, каким чудом держалась лодка все эти несколько часов в толще воды, зависнув без ориентиров и надежды во тьме холодной преисподней. Валерка, уже умирая, торопил: у него могло не хватить сил выбросить Сергея торпедным аппаратом… Валера успел, и сил хватило…

Поборов мгновенный упадок сил, Сергей вновь заработал руками и ногами. Высоко-высоко вверху колыхалась поверхность воды, отсюда казавшаяся студенистым покрывалом. Воздуха уже давно не хватало, но Сергей плыл и плыл… бесконечно… грудь уже ходила ходуном в отчаянной попытке втянуть в себя… воздух?., хоть что-нибудь…