о смене цвета кожи. Частично. На лопатке, куда меня покусал светлячок, красовалось синее пятно размером с мою ладонь, похожее на спрута: от центра разбегалось несколько дорожек. Перепугалась я сильно, но убедившись, что оно не болит, не чешется, а ведет себя как стандартная татуировка, несколько успокоилась. Осторожнее надо быть в следующий раз с оторианскими народными методами лечения, то есть никаких следующих разов!
До вечера я тренировалась и думала. Выходило из рук вон плохо, так как первому усиленно мешало второе. Кроме того, в процесс наращивания мышечной массы вмешивались желающие поучаствовать в первой официальной охоте на паот. Уже не только лу. Сломанный телефон разнес новость по всем цветам, превратив один хвост в несколько туш, а меня сделал национальным героем. Новенькие были посланы по старому адресу в неизвестные дали, ибо, насколько я знала, ни ежиков, ни тумана на Коралу не было. После тридцатого отори, осчастливленного порядковым номером в очереди алчущих развлечения неандертальцев, чувство затягивающейся на горле петли стало вполне ощутимым.
Через несколько часов на открытом пространстве стало невыносимо. Я обливалась потом от жары, и пахло от меня прескверно. На озеро идти не хотелось. Тем более, что несколько хвостатых все время околачивались рядом, имитируя бурную деятельность: плетение кос, ковыряние в носу и ленивое почесывание в других частях тела. Угу, артисты Большого театра нашлись. Прислонив свою разморенную жарой тушку к первому попавшемуся дереву, я стала наблюдать за играми малышни. Синенькие подростки согнули молодое растение-симбионт и качались на нем парами.
Архимед, когда его осенило орал 'Эврика'. Я орала нечто нецензурное. Не берусь сказать на каком языке. Дети упали, взрослые — подскочили, а я, пробежав пару кругов по площадке от радости, понеслась искать Рина, оседлав случайно проходившего мимо хвостатого.
Медяшка обнаружился недалеко от озера, во все клыки распекая парочку аборигенов. Пришлось оторвать его от этой увлекательной руководящей работы. Мне нужен был транспорт понадежнее для доставки вип-персоны к местонахождению кора. Сменив Шестерку отечественного производства на Порш Каен, я почувствовала себя в полной безопасности.
Добрались мы быстро, благо, азы управления двуногим конем были освоены еще при владении Рыжиком. Кора были удивлены, но остановить нас не подумали. Забежать в продуктовое хранилище и схватить находившиеся там мои вещи было делом трех секунд.
Как только мы финишировали на территории синеньких, я удалилась к озеру, чтобы почитать в спокойной обстановке. Моя фентезийная книга, которая также являлась гостем этого мира, содержала на одной из своих страниц подробное описание процесса изготовления лука и стрел. Надеюсь, автор проявил должное рвение в изучении этого вопроса: в Википедию заглянул, а не вылил на бумагу плод своей буйной фантазии. Помню, когда читала, злилась, ругалась, что писатель уделяет такое количество различным мелочам, пролистывала страницы. Как найду отделение почты, так сразу и отправлю ему благодарственное письмо с извинениями за обугленные уши.
Итак, мне были нужны две деревяшки одинаковой длины для плеч лука, гибкие, но прочные; брусок для середины лука, где он не должен гнуться; клей; тетива и кожа для изготовления перчатки. Дерева в округе завались, клеем будет вездесущая черная жидкость, на перчатку кожу найдем, если нет, то пару отори раздену, все равно они не знают, что такое стеснение. Сложнее с тетивой… Хм… Мозг ощерился и хитро подмигнул мне. Кое-кому скоро придется постричься. Налысо! Нагло вломившись в подглядывающие кусты, я схватила ближайшего лу за хвост и потребовала достать мне приглянувшееся растение, произраставшее сверху на больших ветвях над озером.
После тридцатого 'не согласна' неандерталец озверел, спрыгнул с ветки, снеся половину растений и протянул свои пять конечностей, чтобы слегка придушить меня. На его спасение, он при прыжке сбил именно то, что я искала. Я покровительственно похлопала аборигена по спине, конфисковала каменный ножик и принялась за работу.
Продолжение от 19/01/01
Через несколько часов возле меня сушились склеенные заготовки для трех луков и лежала вязанка собственноручно выточенных стрел с оперением из узких листьев. Дети помогали мне приматывать костяные наконечники. Маленькие отори быстро сообразили по описанию, что мне необходимо, и принесли очень тонкие лианы вместе с обломками костей. Из всего этого богатства меня особенно впечатлил набор нижних челюстей с острыми клыками почти в палец длиной, а я уже практически уверилась в отсутствии хищников в этой странной лесной эко системе. Видимо, они, как и любые другие звери, не настолько глупы, чтобы ошиваться рядом с жилищем всеядных аборигенов. Эти не посмотрят на размеры, мигом в пасти окажешься с отговоркой 'нечего тут едой вонять'. Неторопясь, насвистывая приятную нежную мелодию из классического репертуара Раммштайна, под визгливые восклицания хвостатой мелочи, я завершила работу. Какой приятный сегодня вечер — тишь да благодать! Была.
Только я собралась поужинать, как на площадку вывалилась толпа злобно переговаривающихся неандертальцев, увешанных различной мелкой живностью. Увидев меня с ломтем мяса в руке, эта орава двинулась прямо на меня! Я подавилась тем куском, который успела откусить и сделала попытку совершить побег.
Мысль о том, что им всем от меня понадобилось, занимала мою подвешенную вниз голову. Слава Богу, вместе с телом, а не по отдельности. Ноги были зажаты в руке спринтера, который и поймал меня. Второй рукой с чем-то мелким, колючим, и очень недовольным таким положением вещей, он тыкал мне под нос.
— Йожег? — спросил он. Все. Я в ауте.
Смех одолел меня на долгие полчаса. За это время ретивые аборигены продемонстрировали мне кучу самых разных монстриков и монстров. По-моему, некоторых они сами в первый раз видели.
— Что происходит? — через толпу протиснулся Рин. Отори заметно стушевались и попытались незаметно рассредоточиться. Ну-ну, попробуй, спрячь больше двух метров мускулов и костей под фиговым листочком. И как объяснять существу без чувства юмора, что я пошутила?! А?! Такая задачка математическим уравнением не решается.
— Охота, — я пожала плечами. Сами принесли сюда зоопарк, пусть сами и выкручиваются.
— Мия обещала взять за паотами, если мы принесем йожегов. Мы принесли! — некоторым охотничкам пришлось вылезать из укрытия и заново ловить энергично разбегающуюся добычу. Теперь уже Медяшка был уши в ползающих и частично летающих гадах. С одним-то крылом особо не полетаешь. Куда делось второе оставалось только гадать. Не сильно напрягая мозги. Вон один активно двигает челюстями. Синеволосый собрался высказаться по поводу устроенного бедлама, но вздрогнул всем телом. Взвизгнул и стал крутиться вокруг себя. Что это с ним?!
— Снимите это с меня! — орал отори. Дурак. Ровно через две секунды его вопль изменился на 'слезайте с меня'. Кучка из тридцати коралунцев с Рином на нижнем уровне слабо шевелилась. Я снова смеялась. Нет, я уже минут десять изображала из себя помесь кобылы со свиньей, стуча передним копытом по площадке и похрюкивая. Живот немилосердно болел. На этой веселой ноте мой первый вечер в высшем обществе лу был закончен. Я заняла место в хатхи Медяшки, а все пойманные ежики — в продуктовом хранилище. Закрывать его пришлось втроем. Повезет же кому-то утром. Во сне я, кажется, снова хихикала.
Все. Ухожу в монастырь. Не мужской, они и так тут как монахи бенедектинцы живут. Стану матерью- настоятельницей женской обители. Аж жарко стало, странно, что только со спины и на животе, где скрестились руки отори. Мой хребет щекотал хвост. А почему в количестве ДВУХ ШТУК?! В этот момент Рин прижался ко мне еще крепче и сонно пробормотал на ухо 'моя'. Из хатхи я вылетела, превысив скорость звука, опрокинув по пути тазик с водой: сначала бежали мои ноги, потом я, а дальше мой вопль. Немного позже из двери выглянул заспанный синенький и был сметен толпой подданных, спешивших проверить все ли у их обожаемого короля в порядке, но поскользнувшихся на луже. Если до этого Медяшка функционировал в нормальном режиме, то после их внезапного визита, его самочувствие резко ухудшилось.
Зашедшие на огонек тиса застали следующую картину: снесенную дверь Риновской хатхи, торчащие изнутри ноги с хвостами и меня, уже изредка всхлипывающую. Почесали голову, покосились, развернулись и ушли, нервно подергивая хвостами. Чего заходили — непонятно!
