расположены двухсветный каминный зал, столовая на двадцать четыре персоны, дюжина спален для гостей. Имеется зимний сад и приличных размеров бассейн. Длинная двухмаршевая лестница ведет на второй этаж, часть помещений которого занимает «семейное гнездышко», сюда гости редко допускаются. Здесь же библиотека и просторный кабинет хозяина резиденции.

Строительство особняка и отделка большей части внутренних помещений завершены еще прошлой осенью, но потребуются как минимум два года и громадные суммы, чтобы все здесь довести до ума и полностью отделать внутренний интерьер так, как задумал сам хозяин.

Что еще там любопытного? Из зимнего сада, например, можно пройти в подземное помещение с высокими сводчатыми потолками, уставленное стеллажами, — винный погреб. В бухте оборудован причал для прогулочных яхт и катеров.

Чуть южнее, километрах в трех, Казанцев оборудовал для себя еще одно гнездышко, служившее ему идеальным местом уединения. Это был сравнительно небольшой по площади двухэтажный особняк, выстроенный в стиле, близком к романской архитектуре. Весь объем здания по горизонтали прошивает прозрачная галерея, крылья ее несколько выступают за пределы каменных стен. Она как бы связывает сам особняк и его владельца с окружающим миром. Если вдруг «под настроение» хозяин решит отгородиться от внешней среды, в этом ему поможет система полароидных стекол, способная полностью перекрыть доступ дневному свету. А своеобразной вертикальной осью, эдаким «шарниром», вокруг которого вращается вся внутренняя жизнь, служит винтовая лестница из металлопластика и стекла.

Почти вплотную к западной части дома подступают хвойные деревья, из противоположных окон и из крыльев галереи открывается вид на Куршский залив и небольшую подковообразную бухту, окаймленную полоской зарослей камыша. Здесь мало кому доводилось бывать, но мнение людей, лицезревших «романский» дом Казанцева, в основном совпадает: особняк удачно сочетает в себе крутой постмодерн и благородные черты романского стиля.

После развилки «Лендровер» заметно приотстал — Казанцев недолюбливал, когда в редкие часы отдыха глаза ему мозолил кто-нибудь из охранников или прислуга. Бочаров сумел наладить охрану объектов таким образом, чтобы патрон мог спокойно оттягиваться или обдумывать в одиночестве свои глобальные проекты, никто ему не мешал при этом, и вместе с тем он мог чувствовать себя в полной безопасности.

На небольшой грунтовой площадке, рассчитанной на парковку всего двух-трех машин, застыл перламутровый «Рено-Классик». Это женушкина машина. Какого черта, спрашивается, ей не сидится в Светлогорске? Он же предупреждал, что будет занят несколько последующих дней и не сможет уделить ей даже минимум внимания.

Сколько они не виделись? Четыре дня. «Кукла», наверное, обиделась, что он в очередной раз задвинул ее. Бросил бедненькую одну на «атлантической» вилле. Злодей и лицемер.

Ну приехала, и ладно. Он давно махнул рукой на свою семейную жизнь. Наталья для него — пустое место.

— До полудня никого не хочу видеть. Меня нет. Ни для кого.

Глаза Бочарова скрывали солнцезащитные очки. Он едва заметно кивнул.

— Ольгу Юрьевну прихватите с собой, ее услуги мне сегодня не понадобятся.

Фраза прозвучала довольно двусмысленно. Криво ухмыльнувшись, Казанцев направился в сторону дома. Чистейший воздух был настоян на летучем аромате хвои. После прошумевших недавно ливней природа быстро просыпалась навстречу лету.

Казанцев сделал глубокий вдох-выдох. Даже здесь, на восточной окраине косы, ощущалось влажное йодистое дыхание Балтики.

Навстречу ему с высокого крылечка спускалась миловидная женщина лет тридцати с небольшим, экономка Ольга Юрьевна, «хозяйка». Одета, как всегда, просто и элегантно: костюм-двойка с осиной талией, нейтральная черно-белая гамма, минимум косметики, гладкие русые волосы приподняты и зачесаны назад. Наталья — что вполне естественно для ее взбалмошного характера — жутко ревнует его к Ольге, подозревая, что «экономка», среди всего прочего, оказывает ее мужу интимные услуги. Требует рассчитать «подстилку» на все четыре стороны.

Но первым к хозяину степенно подошел мраморный дог, носящий незамысловатую кличку Боб. Казанцев присел на корточки, позволив псине лизнуть себя в щеку, тряхнул лапу в знак приветствия, затем потрепал по гладкой ухоженной холке.

— Алексей Игоревич, ужин готов, осталось лишь разогреть, — отрапортовала Ольга. — Я набрала для вас ванну и включила подогрев. Боб останется с вами?

— К сожалению, у меня сегодня нет времени для прогулок. Так что прихватите его с собой, иначе он будет скулить и действовать мне на нервы.

Разобиженного пса затолкали в салон «шестисотого», а еще через минуту «мерс», мигнув прощально подфарниками, скрылся за сплошной стеной хвойных деревьев.

День постепенно клонился к закату. Хотя до наступления вечера осталось еще достаточно много времени, здесь, под сенью сосен-великанов, шагающих, казалось бы, к заливу с пологих вершин озелененных дюн, царит прохладный полумрак. Верхушки сосен приметно завалены в одном направлении, а кроны их с одной стороны прорежены так, словно какой-то великан причесал весь лесной массив под одну гребенку. Секрет прост: в этих краях дует ветер преимущественно северо-западного направления, особенно в богатые штормами осенние месяцы. Балтийский норд-вест и есть тот великан, наложивший приметный отпечаток на местный пейзаж.

После шумного города здешняя тишина услаждала слух. Легкое щебетание лесных птиц и приглушенный шум ветра, едва заметно раскачивающего верхушки сосен, нисколько не раздражают и даже, наоборот, действуют успокаивающе.

Диссонансом к этому благолепию бывают лишь мрачные мысли.

Придется резать по живому. Нужно только подобрать подходящий момент. Решено. И хватит об этом...

Казанцев вошел в дом. В просторной гостиной плавают сумерки, дом отгородился от света, словно почувствовал мрачное настроение хозяина.

На зеркальном паркете оставил свои бледные следы умирающий день: малая толика света все же проникает через небольшие стрельчатые окна. У винтовой лестницы скорбным изваянием застыла женушка. Она явно караулила его. Боится, что супруг проскользнет сразу в свой кабинет и запрет дверь на все запоры.

Казанцев, напрочь проигнорировав присутствие жены, неторопливо направился к бару. Так же не спеша он отыскал нужную бутылку, выставил на стойку фужер, на треть наполнил его «Хеннесси». В конце концов, имеет он право хоть раз в неделю расслабиться?

Мельком бросил взгляд на жену. Вырядилась она, как это часто случается, броско и в то же время не в тему: в длинную, до пят, черную юбку и жакетик-болеро. Видимо, перед очередной назревавшей семейной сценой супруга решила войти в образ роковой цыганки Кармен.

Такой наряд вполне сошел бы несколько дней назад, когда они гостили у «папочки», — Наталья была тогда жгучей брюнеткой. Сейчас у нее короткая стрижка — «вихрастая головка». Оттенок волос — осветленный белый. Макияж сделан в холодных зимних тонах и не слишком удачно сочетается с нарядом и нынешней ее блондинистой внешностью.

Женушка продолжает стремительно худеть, практически вернув себе прежние девичьи пропорции. Ну- ну... Вся ее жизнь в последние годы состоит из череды экзотических диет, перемежаемых приступами депрессии и меланхолии.

Взяв со стойки наполненный фужер, Казанцев направился к винтовой лестнице. Одновременно с этим ожил скорбный силуэт.

— Алексей, нам нужно серьезно поговорить.

— Не сейчас, — бросил он на ходу. — Вначале я должен принять ванну.

Уже поднявшись наверх, ом услышал, как внизу хлопнула дверь. Соизволила убраться? Нет, не стоит даже надеяться. Представление еще и не начиналось.

Сбросив одежду, Казанцев погрузился в наполненную пеной и ароматизированной водой ванну-джакузи. Из невидимых динамиков ненавязчиво доносились звуки классической музыки. Сделав глоток из фужера,