И все же интуиция подсказывала Бушмину, что перед ним совершенно иной типаж, нежели преследующие его по пятам «оборотни».
— Значит, так, Филин... Давай по порядку. Если на горизонте вдруг возникнут твои дружки, первая пуля достанется тебе. Считай, что ты у меня в заложниках...
— Да один я, один...
— Не перебивай! — строго оборвал Бушмин. — Ствол, как ты заметил, я тебе оставил, так что веди себя аккуратно, не нервируй меня. И откуда ты только на мою голову свалился? Кстати, где ты меня зацепил? Возле базарчика? Или еще раньше?
— Я тебя еще на Некрасова заприметил. — На этот раз Сотник решил сказать правду. — Ты туда на частнике подкатил, верно? Кстати, тебя там гэбисты пасли. Это тебе информация к размышлению.
— Гэбисты, говоришь? — Бушмин призадумался. — А ты сам-то кто будешь? Ангел небесный? И что ты делал на Некрасова?
— Я работаю в системе МВД, — уклончиво сказал Сотник. — Убрал бы ты свой пистолетик, а? Еще пальнешь ненароком... Да и со стороны кто-нибудь может увидеть. Еще подумают, что у нас здесь разборка, и звякнут куда надо. Зачем тебе лишние хлопоты? Да и мне рядом с тобой светиться вовсе не с руки...
Как бы в подтверждение его слов, с Краснокаменной в арочный проход шумно вломилась компания подростков.
Было их человек семь, в возрасте от четырнадцати до шестнадцати. Один стучал по земле баскетбольным мячом.
Бушмин мгновенно переместил пистолет за спину. Малолетки, приметив в подворотне двух рослых мужиков, застывших в напряженных позах, разом притихли и мимо них прошмыгнули во двор. Бушмину отчасти было любопытно, что предпримет сейчас «топтун». Он мог воспользоваться случаем и, прикрываясь компанией подростков, выскользнуть из подворотни. Вскоре шум шагов затих. Филин остался.
— У тебя был шанс, Филин, — хмуро сказал Бушмин. — Признаться, ты меня озадачил. Даже не знаю, что мне с тобой делать...
— Можно я закурю? — спросил Сотник.
— Валяй, — милостиво разрешил Бушмин. — Только не вздумай лапать ствол, договорились?
Глядя исподлобья на Бушмина, Сотник прикурил сигарету. Морпех по-прежнему держал его на мушке, с той лишь разницей, что руку с «ПСС» он просунул в расстегнутую сумку, болтавшуюся у него на плече. Теперь, если кто и увидит их со стороны, вряд ли заподозрит что-нибудь неладное.
— Я участвую в расследовании вчерашнего налета на автостоянку. Уверен, ты понимаешь, о чем речь. — Сотник поперхнулся табачным дымом. — Черт бы тебя побрал, Бушмин! Ты даже не представляешь, в какую историю вляпался! Откуда у тебя «винторез»? Не ты ли, случаем, подстрелил человека на проспекте Мира?
Бушмин отрицательно покачал головой:
— Я поспел только к шапочному разбору. О чем искренне сожалею...
— Может, скажешь, где ты разжился спецназовским стволом? Ну не на барахолке же ты его прикупил?
— Это военный трофей.
— А что в таком разе сталось с прежним владельцем?
Бушмин многозначительно хмыкнул.
— Сразу видно, что ты мент, Филин. Замашки у тебя ментовские. Да еще и большой наглец вдобавок. Здесь я задаю вопросы, понял? И хватит крутить хвостом! Ты мне начинаешь действовать на нервы! Насколько я понял, ты участвуешь в расследовании гибели Демченко? Выкладывай, что там произошло!
— Хочешь знать, как погиб твой приятель?
— Именно этого от тебя я добиваюсь уже битый час!
Сотник принялся излагать известные ему факты. Напряжение заметно спало, худо-бедно, но разговор между ними наладился. Бушмин воспринял сообщение хмуро и сосредоточенно. Хотя он явно не собирался пускать в ход оружие без веского повода, ледок отчуждения между ними не таял. Эти двое мало что знали друг о друге, никто из них не планировал этих переговоров; как это часто бывает, все случилось нежданно- негаданно, поэтому диалог выдался нервный и отличался повышенным давлением. Причем если Бушмин давил на своего нежданного пленника с позиции силы, надеясь разжиться ценной информацией, то его визави избрал путь психологического давления, одновременно пытаясь наладить с зкс-морпехом доверительный контакт.
Сотник прекрасно осознавал, что затеял рискованную игру. Без санкции руководства он не имеет права раскрывать перед Бушминым все карты, вот и приходится трепыхаться, как карась на раскаленной сковороде. Ни на секунду нельзя забывать, в каком положении находится нынче Бушмин. «Вервольфы» могут добраться до него в любой момент. Мужик он с виду стойкий, вдобавок ко всему и вооружен, но всякое может случиться. Неизвестно еще, как он себя покажет под пытками. Поэтому делиться с ним информацией следует крайне осторожно, ибо она может попасть в чужие уши.
Да и сам Сотник ходит нынче по лезвию бритвы. Ни на миг нельзя забывать о том, что его жизнь находится на кончике указательного пальца Андрея Бушмина.
— Короче говоря, как минимум одного из сволочей Демченко прихватил на тот свет с собой. — Бросив под ноги окурок, Сотник тщательно растоптал его подошвой. — Всего было их пять или шесть человек, в качестве транспорта они использовали темно-синий микроавтобус. Экипированы как спецназовцы. Труп погибшего боевика прихватили с собой.
— Как и полтора суток назад на Барнаульской. — Неожиданно для себя Бушмин решил поделиться частью известной ему информации. — Там тоже был синий микроавтобус марки «Фольксваген»... Похоже, в обоих случаях работала одна команда.
— Теперь давай поговорим о тебе, Бушмин, — после паузы продолжил Сотник. — Положение у тебя аховое, в одиночку не выжить. Мы могли бы тебе помочь...
— Кто это «мы»? — насторожился Бушмин.
— Я бы не хотел пока расшифровывать. К сожалению, не могу пока выдать тебе полный расклад, не имею на то права... Но зато могу предложить тебе взаимовыгодную сделку. Мы можем кое-что для тебя сделать. Для начала предоставим тебе надежное убежище. По всей видимости, придется тебя эвакуировать в Москву. Ты получишь соответствующие гарантии безопасности...
— Полагаю, данные услуги будут платными? — с сарказмом произнес Бушмин. — Ты не похож на альтруиста.
— Да, кое-что от тебя потребуется взамен предоставленной нами «крыши», — не стал отпираться Сотник. — И в первую очередь ты передашь нам... штуковину, из-за которой на тебя охотятся эти люди. Кстати,
— 'Штуковины', как ты выразился, у меня нет. Пришлось с ней расстаться... — Бушмин сплюнул под ноги. — Пусть эти гады подавятся! Надеюсь, теперь они слегка утихомирятся.
— Черт бы тебя побрал, Бушмин! — зло сказал Сотник. — Ты ее выбросил? Или подбросил кому-нибудь? Ты даже не представляешь, какую глупость сотворил!
— Почему же, — криво ухмыльнулся Бушмин. — Очень даже хорошо представляю. Но у меня не было другого выхода. Нужно было что-то предпринять, чтобы остановить эпидемию смертей. И я это сделал... Вот так, Филин.
Сотник с трудом справился с охватившим его разочарованием.
— Ну так подскажи хотя бы, что это было? Какие-нибудь документы? Компьютерная дискета? Что-нибудь с техникой связано? Или бумажные дела? А может,
— А ключ от квартиры, где деньги лежат, не хочешь?! — огрызнулся Бушмин. — Что это было, спрашиваешь? Какая тебе разница, ты все равно этим не сможешь воспользоваться. Опять же если ты такой умный, то можешь сам до всего допереть.
— А может, ты припрятал где-нибудь покойника со всеми его прибамбасами? — оживился Сотник. — На Барнаульской, кстати, его так и не обнаружили... Хотя нет, «жмура», если только можно тебе верить, увезли какие-то неизвестные... Так, говоришь, ты им все вернул? Вроде как «чендж» провернул, так? Ты им
