— Моя мать не права, — заметил он. — Смертные не слабы. Скорее предусмотрительны. А теперь, любимая, мы должны подумать, как убедить ее освободить меня от проклятия, чтобы мы могли жить как обыкновенные люди.

— Ты должен дать другим волшебным созданиям возможность выбора: жить здесь или вернуться в свое королевство, — посоветовала Майя. — Кто-то, возможно, испугался, когда ты отказался позволить своей матери испытать мою любовь.

— Мне не нужны дальнейшие доказательства, — возразил он.

— Знаю. И всегда буду тебя любить. С того момента, как ты вошел в мою жизнь, я поняла, что другого быть не может. И если мне придется стареть рядом с вечно молодым мужем, значит, так тому и быть. Лишь бы ты оставался рядом.

— Но я этого не вынесу, — тихо ответил он. — Мы должны уговорить матушку освободить меня.

— Ее смягчит появление внука, — вмешалась старая Драйзи. — А убедит ваша решимость стоять друг за друга. Не позволяйте ей запугать вас, дети мои.

— Не позволим, — поклялся Эмрис.

— Никогда! — эхом отозвалась Майя.

Проснулась Майя от холода. Эмриса рядом не было, и она, приподнявшись, увидела, что огонь в очаге не горит.

«Как странно!» — подумала она, вдруг осознав, что в замке царит мертвенная тишина.

Майя неохотно встала, набросила подбитую мехом накидку, сунула ноги в меховые домашние туфли и вышла из спальни. Мужа не было и там, а очаг тоже оказался погасшим. Парадный зал опустел. Все очаги были забиты золой и пеплом. И нигде ни единой души!

Она спустилась на кухню. Пусто. И холодно.

С каждой минутой Майя все больше пугалась. Что произошло? Где Эмрис и другие обитатели замка? Почему нигде нет огня?

Она с большим трудом приоткрыла входную дверь. Буран прекратился, но холод стоял жуткий. Во дворе громоздились снежные сугробы, и никто не расчистил тропинок к хозяйственным постройкам.

Майя закрыла дверь и поднялась в комнату Драйзи. К ее величайшему облегчению, старушка оказалась там.

— Драйзи! Замок опустел! Ни единого огонька в очагах! Я не могу найти Эмриса.

— Это дело рук Леди Озера, — вздохнула Драйзи, покачивая головой. — Она вознамерилась испытать тебя вопреки желаниям сына. Боюсь, у него не хватает силы с ней сладить.

— Ты можешь идти, Драйзи? — спросила Майя старушку — я не сумею разжечь все очаги в замке, но буду поддерживать огонь в тех, что в наших покоях. Там нам будет удобно и тепло.

— Спуститься я смогу, — заверила Драйзи, — а вот подняться назад будет труднее. Но я должна захватить с собой вещи.

— Скажи, что тебе нужно, и я все принесу.

Старушка велела Майе положить в корзинку щетку и несколько теплых платьев и благодарно кивнула, когда та помогла ей встать, закутала в теплую накидку и надела на высохшие ноги теплые домашние туфли.

— Ты хорошее дитя, — похвалила она. Майя свела ее вниз в покои, которые делила с мужем, усадила на стул, накинула на плечи одеяло, а сама принялась разжигать огонь, умело действуя кремнем и огнивом, пока горка соломы, сложенная между дровами, не занялась. Справившись с нелегкой задачей, Майя взяла факел и затопила очаг в спальне.

— Придется здесь и готовить, — решила она. — Пойду на кухню и поищу еду. Хорошо, что сейчас зима и пища не испортится. Иль-дю-Лак сложен из камня, и я уже заметила, что на внутренних стенах появилась изморозь. Скажи, Драйзи, зачем она так поступила, чего надеется этим добиться?

— Желает прогнать тебя, дитя мое. Вчера ее сын сделал то, на что никогда не отваживался раньше. Выступил против матери. И сделал это в присутствии другой женщины. Леди одновременно любит и ненавидит сына. Не может простить, что он смертный. Не в силах забыть, что он еще и сын Ланселота.

— Но она любила Ланселота и защищала Эмриса от проклятия Элейн. Много веков заботилась о его безопасности. И до меня у него были еще две жены, — возразила Майя.

— Да, но она знала, что ее сын не любит бедняжек, а ревнивая Моргант позаботится об их ранней кончине. При этом Эмрис по-прежнему будет принадлежать ей, а больше ничего и не нужно. Это все, что осталось у нее от Ланселота, а если он захочет стать смертным, то состарится и умрет, как остальные люди. И кого тогда она будет любить? Леди, как все женщины, принадлежи они к людям или феям, нуждается в любви, дитя мое.

— А ты, Драйзи, смертная или фея? — заинтересовалась Майя.

— Господи, детка, конечно, смертная, как и ты. Просто все эти годы мне продлевали жизнь, как другим, живущим здесь людям. Рано или поздно я тоже умру, но не прежде чем увижу своего мальчика счастливым и благополучным, — объявила старушка.

— Но что делать мне? Как вернуть мужа? Не позволю изгнать меня! Я люблю Эмриса!

Драйзи покачала головой:

— Не знаю, дитя. Леди Озера придет к тебе, в этом можешь быть уверена. Тогда и скажет, что ей надо.

— Но если она, как утверждает, любит Эмриса, что я могу дать ей в обмен на него?

Майя надолго задумалась, прежде чем выпрямиться и гордо расправить плечи.

— Пойду на кухню и поищу, чем позавтракать. Ты ведь будешь здесь, когда я вернусь, правда, Драйзи?

— Если бы Леди Озера захотела, наверняка забрала бы меня вместе с остальными. Так что я буду здесь.

Майя выбежала из комнаты и поспешила на кухню. Там нашла поднос и поставила на него кувшин с ледяным молоком. Отыскались и каравай вчерашнего хлеба, кусок бекона, ломоть сыра. Все это она положила на поднос вместе с коротким вертелом и двумя кружками и поднялась наверх. К се огромному облегчению, Драйзи мирно дремала на стуле. Майя поставила кувшин в золу, нарезала хлеб, сыр и бекон, поджарила хлеб и бекон на вертеле, взяла грушу из миски на буфете, нарезала тонкими ломтиками и поделила между собой и старушкой. И только потом разбудила Драйзи.

— Вижу, ты не растерялась, дитя мое, — заметила та.

— Все дочери моего отца умеют готовить и вести дом, — пояснила Майя, наливая в кружки слегка подогретое молокою — Моя мать всегда говорила, если женщина ничего не умеет, то и слуги у нее разбалуются и перестанут как следует выполнять свои обязанности.

Драйзи кивнула, продолжая энергично жевать: либо зубов у нее осталось больше, чем у людей в ее возрасте, либо десны были очень тверды. Особенно ей понравилась сладкая груша. Капли сока поползли по острому подбородку, и Майя, подавшись вперед, вытерла липкие следы. Старушка поблагодарила и, доев все, до последней крошки, спросила:

— Ну, дитя мое, что ты собираешься делать? Майя тяжело вздохнула.

— Если Леди надеется выжить нас отсюда, мы можем замерзнуть, Драйзи. У всех очагов в зале и на кухне сложены дрова. Придется притащить их наверх, чтобы в этих комнатах было теплее, чем в остальном замке. Но когда кончатся дрова, боюсь, мы пропали. Двор завален снегом, и я не увидела ни одной тропинки к конюшням, амбарам и сараям. Бедная скотина погибнет без корма и воды. Я даже не могу уйти отсюда и попросить помощи у отца. Нельзя сидеть сложа руки, доставляя этим удовольствие Леди. Нужно решить наш спор как можно быстрее.

— Но как? — удивилась старушка.

— Не знаю, — призналась Майя. Ей очень хотелось плакать от страха и тоски, но она храбро проглотила слезы. Этим ничего не добьешься. И не нужно, чтобы Драйзи видела, как она расстроена. Пусть верит, что надежда есть и скоро все станет, как было прежде.

— Мне нужно поговорить с Леди, — решила она. — Но захочет ли она говорить со мной?

— Призови ее, — посоветовала Драйзи.

— Что?!