с сэром Кеем, названым братом короля. Он был пьян и, наверное, поэтому разболтал о первой любви короля и ребенке, рожденном от этого союза. Сказал, что волшебник Мерлин спрятал мальчика и мать в горах Уэльса, дабы род Артура смог выжить и продолжиться. Мерлин умел заглядывать далеко в будущее. Думаю, он знал, что сводная сестра Артура, фея Моргана, соблазнит короля, но понимал также, что помешать не сможет. Тогда я никому ничего не сказала.

— Но дитя Артура от юной любовницы могло не выжить, — заметил Эмрис.

Старуха довольно закудахтала.

— Если Мерлин взял на себя труд скрыть ребенка и мать, значит, точно знал, что род не пресечется. Интересно, в какой пещере до сих пор спит старый волшебник в ожидании, когда его призовут?

— Прикажи Эфе принести кристалл в парадный зал. Я пойду разбужу жену, — спокойно объявил Эмрис.

Драйзи кивнула.

— Не знаю, что сделает твоя мать, господин. Она не слишком высокого мнения о смертных, учитывая ее замужество и измену твоего отца. Она защищала тебя как могла, но ты должен быть настороже. Вряд ли она подозревает, что ты изберешь участь смертного. Берегись, господин, берегись. Понимаешь, о чем я?

— Я знаю мать, и ты права, следует быть осторожнее, ибо всем известны ее необычайная гордость и свирепое желание уберечь меня от всех бед и неприятностей. Но я сделаю то, что давно намеревался. Ради Майи.

— Тяжелее всех придется твоей жене. Твоя мать подвергнет ее тяжкому испытанию. Иди к ней, господин. Постарайся уверить Майю в своей великой любви, прежде чем она предстанет перед самой Леди Озера.

Он оставил старую няню и вернулся в комнату, где Майя по-прежнему крепко спала. Эмрис наклонился, поцеловал жену в лоб и осторожно тряхнул за плечо.

— Проснись, любимая.

Изумрудные глаза Майи широко распахнулись.

— Прошлой ночью я видела сон?

— Нет. Наш разговор произошел наяву. Я пока не призвал свою мать. Она все еще в своем замке, под толщей льда. Ты по-прежнему хочешь этого, любимая?

— Ты должен, Эмрис, — вздохнула Майя, — иначе у нас не будет нормальной жизни. Да, я этого хочу, но смирюсь с любым твоим желанием. Ты это знаешь.

— Я хочу того, чего хочешь ты, — спокойно ответил он. — Надень лучшее платье, любимая. Моя мать посчитает это знаком уважения и будет довольна. Я не пугаю тебя, просто хочу предупредить, что женщина она непростая.

— Я надену свадебное платье, — решила Майя. — Самое лучшее.

Она позвала служанку, и, пока Эмрис ожидал в зале, велела уложить свои волосы в узел на затылке, надвинула на лоб серебряный с золотом венец, но не накинула вуали. Зато повесила на шею филигранную золотую цепочку с подвеской, на которой скалился красный дракон, герб дома Пендрагонов.

Служанка поднесла ей зеркало из полированного серебра. Майя кивнула и, поблагодарив ее за помощь, поспешила к мужу.

Эмрис улыбнулся жене. Несмотря на бледность, выглядела она решительной и собранной.

— Пойдем, — велел он, протянув руку и подводя ее к высокому столу, в середине которого стоял восьмиугольный кристалл. Рядом лежала тонкая золотая палочка. Они встали перед кристаллом, и Эмрис в последний раз спросил:

— Ты готова, любимая? Как только я вызову матушку, отступать будет некуда.

— Готова, — заверила Майя, от волнения едва выговаривая слова.

Он взял палочку, но в этот момент в зал вошла Моргант и в ужасе уставилась на него.

— Что ты делаешь, господин?

— Как видишь, вызываю Леди Озера. Давно пора. Моргант ринулась к нему и всплеснула руками.

— Нет! — пронзительно вскричала она. — Нет!

— Не тебе решать, кузина, — холодно напомнил он. — Это наше дело. Моя жена подвергнется испытанию. Мы будем жить как простые смертные.

— Ты не можешь! — всхлипнула Моргант. — Откажешься от волшебства, чтобы стать обычным человеком?! Как твой отец? Когда-нибудь ты умрешь, и твои кости будут гнить в земле! Что скажет твоя мать? Нет, Эмрис! Нет!

В ответ он ударил кристалл золотой палочкой. Раз. Другой. Третий.

Моргант охнула и зажала рот рукой, чтобы заглушить горестный вопль.

Майя была потрясена отчаянием и гневом девушки. Эмрис — ее муж! А эта особа ведет себя так, словно Майя здесь случайно и никому не нужна. Ах, если бы она только могла, выцарапала бы глаза сопернице!!

Майя с удивлением поняла, что ревнует.

При каждом ударе палочкой по замку расходился мелодичный звон. Неожиданно в центре зала возник столб серого дыма и, извиваясь, медленно пополз вверх. Постепенно, меняя все оттенки голубого и синего, он принял форму, и перед ними появилась Леди Озера. Высокая, стройная, она грациозно выступила вперед, улыбаясь и глядя только на сына.

— Эмрис! — воскликнула она. Он спустился вниз, чтобы приветствовать мать, и, взяв ее тонкие руки в свои, почтительно поцеловал.

— Матушка! Как хорошо снова видеть тебя!

— Почему ты позвал меня? — спросила Леди Озера, устремив взгляд на Майю. Лицо ее оставалось непроницаемым.

— Хочу, чтобы ты познакомилась с моей женой, Майей Пендрагон, — объяснил Эмрис, выводя Майю вперед.

Та низко присела перед свекровью.

— Для меня большая честь встретиться с вами, госпожа. Леди Озера протянула руку к подвеске.

— Разве это не герб Артура, бывшего когда-то королем Британии?

— Именно, — скромно ответила Майя.

— По какому праву ты носишь этот символ? — строго спросила Леди.

— Я потомок Артура. Вернее, его первого сына, Гуидра, рожденного от Линайор, дочери ап Ивена, — гордо провозгласила Майя.

— Того ребенка, которого спрятал старый волшебник Мерлин?

— Того самого, — кивнула Майя.

— Союз между родами Артура и Ланселота, — протянула Леди Озера. — Интересно. И давно ты женился, сын мой?

— Мы обвенчались первого ноября, — ответил Эмрис.

— Всего три месяца назад. И Моргант до сих пор не взяла ее жизнь? Удивительно. — Что? — потрясенно пробормотал Эмрис. — Что ты сказала?!

Леди Озера рассмеялась.

— Берегись, сын мой. Твоя человеческая сторона временами берет верх. Разве ты не знал, что это Моргант убила Роузин и Гуинт? Запугала их намеками и страшными историями, верно, Моргант? Поэтому Роузин, потеряв голову, бросилась с башни. А Гуинт утонула. Помнишь, Моргант?

— Госпожа, они не любили его! — вскричала Моргант. — Зато люблю я и тоже происхожу от Артура! Моя кровь не хуже, чем у нее!

Майя потеряла дар речи. Эмрис сказал, что обе жены умерли в своих постелях. Что еще он скрывает от нее?

И тут она сообразила, что данное ее семье объяснение, возможно, более приемлемо, чем правда. Родители ни за что не выдали бы ее за человека, обе жены которого покончили с, собой. Поэтому она продолжала молчать.

Леди Озера презрительно усмехнулась.

— Семя Артура и его злобного отродья Мордреда, ты не знаешь, что такое любовь! Ты жаждешь