только отдельные, независимые поселения, которые с трудом примут новый порядок. Я не вижу, что у них плохие замыслы, им просто будет страшно.

А: То есть в 2014–2016 году определятся новые черты будущего общества?

Р: Да. Мы поймем, что то, что было, уже не вернется. И, в любом случае, хорошим это назвать было нельзя. Будет положена основа равному, сбалансированному обществу, с усовершенствованной социальной системой, с системой образования, нацеленной на реализацию интересов ребенка, а не общества и т. д.

А: С системой образования, ориентированной на желания ребенка? Это точно звучит, как утопия! Я хочу жить, чтобы это увидеть.

Р: Ты должна знать, что это очень важно. Дети — будущее. Они помогают нам идти вперед, эволюционировать. Не знаю почему, но в последнее время люди сделали все для того, чтобы они деградировали. Выросло поколение роботов, отупевших от скуки, пресытившихся, они не хотят двигаться, им совсем не нравится жизнь на свежем воздухе. Они больше времени проводят с компьютером, чем с родителями, и школа им больше не соответствует. У меня сложилось впечатление, что некоторые из них намного умнее учителей, и, все же, их академические результаты очень слабы.

А: Это происходит потому, что система образования основывается на устаревшей модели, а учителя, в свою очередь, были так подготовлены. Я думаю, нам необходимо понять детей. Мы смогли бы сидеть, согнувшись, на скамейке восемь часов в день, двенадцать лет и слушать бесполезные, ненужные и устаревшие вещи? Но, в свою очередь, учителя тоже не виноваты! Они должны следовать программе. Они обязаны. Я говорила с очень многими преподавателями, и они признали, что продолжают устаревшую, покрытую пылью модель, но ничего не могут сделать.

Р: Но нас тоже заставляют отдавать детей в школу. У нас нет выбора!

А: Ну, что-то существует. Существует Waldrolf, Step by Step, и т. д. Но к сожалению, они не так распространены. Я не говорю, что эти модели образования совершенны, там тоже чувствуется рука законодателя. Но они, хотя бы, устроены по-другому, ориентированы на душу, способности, таланты.

Р: В любом случае, эта проблема решится вместе с установлением нового общества.

А: Я бы хотела, все же, чтобы мы задержались еще чуть-чуть на 2013 году. Что будет с Румынией? Как будут выглядеть наши города после перемен?

Р: Сначала они будут опустошенными. Жители покинут их. В общем, я вижу упавшие здания, разрушенную инфраструктуру, крах. Но я вижу, как люди устремляются к ним, заново заселяют.

А: Ты можешь посмотреть, какие города пострадают больше всего?

Р: То, что я вижу, больше общая картина. Регионы с водой пострадают очень сильно. В остальном, везде вижу развалины и пыль, очень много пыли.

А: А люди?

Р: Я вижу, что они напуганы, но устремлены к определенной идее. Я тебе уже говорила, что люди у нас будут другими. У меня такое впечатление, что многие знали об этом. Мне кажется, как будто эти события не застали их врасплох. Может, нам объявят об этом! В любом случае, я вижу, что менее всего пострадали сельские области. Здесь тоже вижу обрушившиеся дома, поля и леса, уничтоженные засухой или ураганами, растрескавшуюся землю. Но общее чувство — чувство покоя. Так что, я думаю, все будет хорошо.

А: Будет голод?

Р: В этот год изобилия не будет, но и голодать мы тоже не будем.

А: Будут драки за продукты питания?

Р: Ничего подобного не вижу. Будет спокойно.

А: То есть у нас не будет убийств, преступлений, грабежа?

Р: в 2013 году нет. И после тоже.

А: А у нас ты видишь какие-нибудь изменения на уровне поверхности Земли?

Р: У меня появляются образы кусков земли, которые разваливаются и пропадают в трещинах, вижу целую последвательность картин, в которой пропадает улица. Вижу, как вода покрывает землю, но, повторяю, я не вижу массовых потерь человеческих жизней. Возможно, они будут, но не в таком масштабе, как в остальных частях планеты.

А: Ты можешь сказать мне что-нибудь еще о Румынии?

Р: После того, как пройдут все изменения, в нашей стране будет другой климат.

А: Какой?

Р: Теплый, приятный, с тропическим аспектом. Мы сможем выращивать новые овощи и фрукты. Урожаи будут богатыми, и мы сможем отдавать другим наши плоды. Мы очень поможем, но до этого нужно пройти через следующие четыре года.

А: Ты можешь сосредоточиться на моменте, в который начнутся эти катаклизмы?

Р: Вижу, как земля начинает сотрясаться. Слышится оглушительный треск, за ним гул. Я выглядываю в окно и вижу, что, хотя на улице день, небо внезапно темнеет. Я одна дома, но мне не страшно. Мой муж ушел на деловую встречу. Вижу, что гостинная выглядит по-другому, обшарпанная, стены в трещинах, не хватает мебели. Люстра разбита.

А: Какой это год?

Р: 2012.

А: Какой месяц?

Р: Начало декабря.

А: Что еще ты можешь мне сказать?

Р: Я спокойна. Знаю, что то, что последует, не может повлиять на меня физически. Я пытаюсь надеть куртку, но становится трудно, потому что весь дом ходит ходуном. Выхожу наружу и бегу. Вокруг меня падает щебень. Такое чувство, будто город бомбят. Вижу, как люди бегут, но не знают куда. Справа обрушивается здание, обдавая меня волной пыли. Мне удается уйти невредимой. Женщина хватает меня за руку и спрашивает, куда бежать? Я говорю ей бежать в самое близкое место, где нет зданий. Там ничто не cможет свалится ей на голову. Что-то вроде этого я вижу.

А: А машины, спасатели, полицейские?

Р: Я не вижу движущихся машин. Большинство из них стоят по правому краю дороги, похоже, что их бросили. Вообще, после 2012 года в моей голове возникает все меньше и меньше машин.

А: То есть мы станем пешеходами?

Р: Села говорит, что топливо будут экономить. Солнечный шторм выведет из стоя практически все транспортные средства, а улицы и шоссе невозможно будет больше использовать, так что нам придется осваивать другие способы передвижения.

А: Но, подозреваю, что со временем мы придем хоть к какой-то стабильности.

Р: Да. Благодаря новой форме энергии. Её можно будет использовать и в качестве топлива. После 2016 года появятся новые транспортные средства.

А: Как они будут выглядеть?

Р: Сначала они будут похожи на старые машины, но, по истечению нескольких лет, изменится сам концепт. Я вижу, что у них больше не будет колес, и они будут двигаться при помощи воздуха, где-то в десяти сантиметрах от поверхности земли.

А: Ты видишь еще что-нибудь?

Р: Я вижу, как я бегу. Знаю, что мне надо найти девочку. Мне не страшно. Слышу, как издалека доносится гул. Он приближается. Я знаю, что разверзнется трещина, но не вижу — где. Села говорит мне, чтобы я успокоилась. Это будет последнее движение земной коры, после него у нас все успокоится.

Образ пропадает.

А: Давай теперь поговорим о последующих годах, после 2013.

Р: Реорганизация на мировом уровне начнется только в 2014. Будет нелегко. Человечество столкнется с многими нехватками — от строительных материалов и средств передвижения до нехватки инфраструктуры и сложностей с питьевой водой.

А: Как долго это будет длиться?

Р: Не знаю. Думаю, довольно долго. Если я сосредотачиваюсь на 2021 году, то вижу людские поселения, растянувшиеся по всему земному шару. Вижу спокойных людей, обработанные поля,