нацелилась?

Стивен. Бессмысленный вопрос, Питер. Я давно уже отказался от попыток понять Марджори.

Хью. Да. Женщины.

Стивен. Марджори не женщина, Питер.

Хью. Нет, конечно, нет. Извини. Я не хотел тебя обидеть.

Стивен. Знаешь, меня всегда удивляла одна вещь. Как тебе удалось столь долгое время поддерживать нормальные отношения с Пэдди?

Хью. Я с педиками никогда не водился, Джон.

Стивен. Да нет, я о твоей жене.

Хью. А, с Пэдди. Ну, сам знаешь. Превратности судьбы. Ты пытаешься смириться с ними. Лезешь из кожи вон. А времени вечно не хватает. Стараешься все как-то уладить, думаешь, что знаешь — как, но, разумеется, ни черта ты не знаешь, а тебе говорят: «стресс, стресс», а ты отвечаешь: «да я женат на вашем стрессе».

Стивен. У тебя ведь, кажется, дочь есть?

Хью. Угу. А у тебя, по-моему, детей нет?

Стивен. Ошибаешься, Питер. Сильно ошибаешься.

Хью. О, прошу прощения.

Стивен. Мы с тобой сейчас по уши в делах моих детей.

Хью. Я как-то не понял, Джон.

Стивен. Компания, Питер.

Хью. А, ну да.

Стивен. Я отдал этой компании все. (Внезапно кричит.) Проклятье, Нью-Йорк давно уже должен был позвонить!

Хью. Спокойнее, Джон. Час еще ранний.

Стивен. Я знаю, Питер. Но не вечно же он будет ранним.

Стивен подходит к окну.

Хью. Нью-Йорк нас поддержит, Джон. Я знаю, поддержит.

Стивен. (Глядя в окно.) Надеюсь. Но ведь там шесть миллионов жителей, Питер.

Хью. Вот как? И чего они все хотят?

Стивен. А хрен их знает. Питер?

Хью. Да?

Стивен. Думаю, нам надо придерживаться нашего плана.

Хью. Согласен.

Стивен. Если Нью-Йорк позвонит, мы ответим согласием.

Хью. Я предупрежу Сьюзен.

Стивен. А теперь давай выбираться отсюда к чертовой матери.

Хью. Уверен?

Стивен. Уверен. Думаю, даже мы с тобой не выдержим столь напряженной работы, если не будем по временам оттягиваться.

Хью. Ты чертовски прав.

Стивен. К тому же, я бы не отказался от выпивки.

Стивен (Гордон) и Хью (Стюарт) сидят за столиком греческого ресторана. На заднем плане играет музыка.

Хью. Да, Гордон, люблю я вот так заглянуть иногда к грекам. Простая кухня, простые блюда.

Стивен. Да и я к ней отвращения не питаю, Стюарт.

Хью. Нет?

Стивен. Весьма и весьма неравнодушен, так сказать, к доброй греческой пище. Весьма и весьма.

Хью. Вот и хорошо. (Просматривает меню.) Нет, с этим нам связываться не стоит. Я лично переговорю с их старшим официантом. А это все для случайных клиентов.

Стивен. Ну давай.

Хью. Слышишь, как у них тут на базуках играют, а, Гордон? Восток встречается с Западом.

Стивен. Да, красиво.

Хью. Знаешь, у греков ведь есть чему поучиться. В конце концов, это ж они подарили нам слово «цивилизация».

Стивен. А я думал — римляне.

Хью. Этнически это одно и то же, Гордон. И слово «экономика». Продувные ребята, эти греки. Очень продувные.

Стивен. И слово «клепсидрофон».

Хью. Что?

Стивен. Еще один их подарок. Хотя его, полагаю, лучше бы вернуть, и чем быстрее, тем лучше.

Хью. Крутые ребята, эти эллины. Крепкие, как валуны и утесы, из которых состоят острова и холмы их ландшафта.

Стивен. Черт. А знаешь, я не удивлюсь, если окажется, что в этом присутствует некий урок.

Хью. Еще как присутствует. Я иногда подумываю — не написать ли мне статью о корреляциях между ландшафтом и деловой хваткой.

Стивен. Отличная тема, Стю. Такая статья задала бы кой-кому жару. А «Институт руководящих коммивояжеров» просто помешался бы от счастья, прознав о теории подобного рода.

Хью. Я тоже так думаю, Гордон, я тоже. Да вот хоть меня возьми. Вся моя родня черт знает с каких пор обитала в Йоркшире. Понимаешь? Известняковые холмы, не прощающие ошибок болота, исхлестанные бурями долины. Бескомпромиссная, прекрасная, суровая и бескрайняя школа мужества.

Стивен. Да, но ты-то родом из Суррея.

Хью. Известняк у меня в крови. Взгляни на меня в деле и ты это поймешь. А где твои корни, Гордон?

Стивен. В Линкольншире.

Хью. Ха. Вот видишь? Все плоско, волгло, податливо, рыхло, вечные оглядки, нерешительность и опоздания на деловые встречи…

Стивен. Что ж, Линкольншир графство равнинное, Стю, это верно. Но я не сказал бы, что оно всегда опаздывает на встречи…

Хью. (Не слушая его.) Да, возможно, я все-таки напишу эту статью. Возможно, и напишу.

Стивен. А с обслуживанием здесь не спешат.

Хью. Вот, пожалуйста, типичная реакция жителя низин. Линкольншир в чистом виде. Пойми, Гордон, греки все делают в их собственном темпе. Природные ритмы и циклы, коренная часть их натуры. И сидящий во мне йоркширец уважает их за это.

Стивен. Но мы же с тобой не хотим опоздать на баскетбол, Стюарт.

Хью. (Кричит.) Официант! Кто-нибудь, подойдите к этому столику!

Появляется официант. Чрезвычайно обходительный грек.

Официант. Добрый день, восхитительные друзья мои.

Хью. Ладно, kalli spera.[1]

Официант. О. Но сейчас еще день. Вы хотели сказать, kalli mera.[2]

Хью. Ну да, это зависит от диалекта. Так вот…

Официант. To piato tees meras chtopothi.