— Это совсем на тебя не похоже! Что на тебя нашло, Таита?

— Тан! — произнес я, как заклинание, и она тут же забыла о своем возмущении и схватила меня за руку.

— У тебя вести от Тана? Говори! Скорее, иначе я умру от нетерпения!

— Вести? Да, у меня есть вести о нем. И какие вести! Какие необычайные вести! Какие невероятные вести!

Лостра отпустила мои руки и взяла свой огромный веер с серебряной ручкой.

— Прекрати немедленно, — пригрозила она. — Я не потерплю издевательств. Говори или, клянусь, у тебя на голове будет больше шишек, чем у нубийца блох.

— Ладно! Пойдем куда-нибудь, где никто не сможет нас подслушать. — Я повел ее к пристани и помог спуститься в маленькую лодочку. На середине реки, где не было стен, в которых повсюду прятались уши, мы могли говорить спокойно.

— По всей стране дует свежий ветер, — сказал я. — Люди зовут этот ветер Ак Гор.

— Брат Гора, — выдохнула она с благоговением. — Так теперь называют Тана?

— Никто не знает, что это Тан. Все думают, что это бог.

— Он и есть бог. Для меня он — бог.

— Они тоже видят его таким. Если бы он не был богом, как мог узнать, где прячутся сорокопуты, как мог безошибочно находить их укрепленные убежища, как мог догадаться, где они сидят в засаде, ожидая караваны, и застигать врасплох в их же собственных логовах?

— Неужели он совершил все эти подвиги? — в изумлении спросила она.

— Эти подвиги и сотни других, если только верить странным слухам, носящимся по дворцу. Говорят, что каждый вор и разбойник в стране дрожит за свою жизнь, а кланы сорокопутов гибнут один за другим. Говорят, у Ак Гора выросли крылья, как у орла, он взлетел на неприступные скалы Гебель-Ум-Дахари и чудесным образом появился посреди клана Басти Жестокого. Своими собственными руками сбросил со скалы пятьсот разбойников…

— Расскажи мне о нем! — Лостра захлопала в ладоши, чуть не перевернув лодку от восторга.

— Говорят, что на каждом перекрестке и у каждого караванного пути он построил высокие монументы, отметив те места, где побывал.

— Монументы? Какие монументы?

— Кучи человеческих черепов, высокие пирамиды черепов. Это головы убитых разбойников, которые должны служить предостережением для других.

Госпожа моя содрогнулась от сладостного ужаса, но лицо ее сияло.

— Неужели он убил так много?

— Одни говорят, что пять тысяч, другие — пятьдесят тысяч, некоторые даже заявляют, будто сто тысяч разбойников, но, думаю, последние преувеличивают.

— Еще! Рассказывай еще!

— Говорят, что он уже захватил в плен по крайней мере шестерых князей-разбойников…

— И отрубил им головы! — подхватила она мои слова с омерзительным весельем.

— Нет, говорят, что не убил, а превратил в бабуинов. Говорят, держит их в клетках для развлечения.

— Разве это возможно? — захихикала она.

— Для бога все возможно.

— Он мой бог! О, Таита, когда же ты позволишь мне встретиться с ним?

— Скоро, — пообещал я. — Ты становишься прекраснее с каждым днем, и вот-вот твоя прежняя красота вернется к тебе.

— А тем временем ты будешь приносить мне любой рассказ и слух об Ак Горе.

Каждый день она посылала меня на пристани расспрашивать команды барок, прибывающих с севера, и узнавать новости об Ак Горе.

— Говорят, никто никогда не видел лица Ак Гора, потому что он носит шлем с забралом, которое закрывает все лицо, кроме глаз. Говорят также, что в разгаре битвы голова Ак Гора вспыхивает огнем и огонь этот ослепляет его врагов, — сообщил я ей после одного из походов на пристани.

— Я видела, как в солнечном свете волосы Тана горят небесным огнем, — подтвердила госпожа.

Другим утром я рассказал ей:

— Говорят, он может двоиться так, что его земное тело делится, как отражение в зеркале, и может одновременно находиться в нескольких местах. Так, в один и тот же день его видели в Кене и в Ком-Омбо, разделенных сотней миль.

— А это возможно? — спросила она с благоговейным ужасом.

— Некоторые считают, что это неправда. Они утверждают, что он может очень быстро делать большие переходы, потому что никогда не спит. Говорят также, что ночью он скачет в темноте по пустыне на спине льва, а днем летает в небе на огромном белом орле и набрасывается на врагов, когда те меньше всего этого ожидают.

— Это вполне возможно, — серьезно сказала она. — Я не верю в раздвоение земных тел, подобно