— Мы не станем строить ни храмов, ни каменных дворцов в этой пустыне, — приказала она. — Мы не будем ставить ни памятников, ни обелисков. Мы находимся здесь временно. Мы не будем строить города, а жить будем на ладьях или в шатрах и хижинах, сделанных из травы и камыша. Мы — караван, отправляющийся в далекий путь, и в конце концов дорога приведет нас к моему родному городу, прекрасным Фивам, городу ста ворот.
Наедине советовала мне:
— Веди карты тщательно, Таита. Я доверяю тебе поиск самого легкого пути, по которому мы сможем вернуться домой.
Итак, наш караван шел вверх по реке. Пустыня по обоим берегам реки менялась с каждой милей и в то же время оставалась неизменной.
ВСЕ, КТО ОТПЛЫЛ с нами на ладьях, образовали тесное сообщество. У нас вырос город без стен и постоянных строений. Жизнь в нем зарождалась и угасала. Число наших спутников увеличивалось, потому что большая часть людей, покинувшая с нами Элефантину, была в расцвете сил, а женщины наши были плодовиты. Молодые парочки устраивали свадьбы на речном берегу, разбивая кувшин с нильской водой. Дети рождались и росли на наших глазах. Некоторые из наших стариков умирали, а несчастные случаи и опасности косили молодых. Мы бальзамировали тела и рыли могилы в необитаемых холмах, оставляя их покоиться там, когда отправлялись дальше.
Мы соблюдали праздники и молились нашим богам. Пировали и постились в надлежащее время, плясали, пели и изучали науки. Для детей постарше я проводил уроки на палубе ладьи, и Мемнон был лучшим из моих учеников.
Еще до конца года, следуя вверх по реке, на юг, мы подошли к третьему порогу, оседлавшему реку. Мы снова сошли на берег, расчистили землю и посеяли семена, ожидая, когда воды Нила поднимутся и позволят нам отправиться дальше.
ИМЕННО на третьем пороге в мою жизнь вошла еще одна радость и наполнила мою душу до краев счастьем.
В полотняном шатре на берегу реки я помогал госпоже при родах и принял в этот мир царевну Техути, всеми признанную дочерью давно умершего фараона Мамоса.
На мой взгляд, царевна моя была прекраснее чуда. Всякий раз, когда мне представлялась такая возможность, я садился у ее кроватки и со смешанным чувством изумления и восхищения рассматривал маленькие ножки и ручки. Когда она бывала голодна и ждала материнский сосок, я иногда совал в ротик мизинец и наслаждался тем, как сжимают мой палец голые десна.
Река наконец поднялась и пропустила нас через третий порог. Мы поплыли дальше, а Нил незаметно повернул под днищами наших ладей на восток, описывая огромную петлю.
Еще до конца этого года мне опять пришлось поведать народу Египта о чудесном сне, так как госпожа моя опять испытала чудо девственного зачатия, которое можно было объяснить только вмешательством сверхъестественных сил. Призрак покойного фараона бродил по кораблю.
Живот моей госпожи снова стал огромным, когда мы подошли к четвертому великому порогу реки. Этот узкий канал, где пенящиеся струи воды метались между зубами скал, словно в пасти крокодила, казался еще более чудовищным, чем все пройденные ранее стремнины, и в наших рядах появилось отчаяние. Когда люди думали, что их никто не слышит, они жаловались друг другу:
— На нашем пути постоянно встают адские барьеры опаснейших скал. Боги громоздят препятствия на нашем пути. Они не хотят пускать нас на юг.
Я читал эти слова по губам, когда беседующие собирались на берегу реки и не сознавали, что кто-то может узнать их мысли, не слыша слов.
— Мы попадем в ловушку за столькими страшными порогами и никогда не вернемся домой. Нужно поворачивать назад, пока не поздно.
Даже на государственном совете я видел подобные слова на устах знатных вельмож Египта, которые сидели в задних рядах и переговаривались приглушенными голосами:
— Если мы пойдем дальше, мы погибнем в пустыне, и наши души будут вечно блуждать по земле, не зная покоя.
Среди молодых вельмож оказалось множество надменных и упрямых людей. Они разжигали недовольство и готовились к мятежу. Я понял, что действовать следует быстро и решительно, когда увидел, как вельможа Акер сказал одному из своих подручных:
— Мы все в руках бабы, в руках шлюшки покойного царя. На троне должен быть сильный мужчина. Нам нужно найти способ избавиться от нее.
Сначала с помощью моего друга Атона я узнал имена недовольных и тайных изменников. Меня нисколько не удивило, когда я увидел первым в этом списке вельможу Акера, старшего сына вельможи Меркесета, на чьих устах я и прочел недавно предательские мысли. Акер был молод и озлоблен и мнил о себе слишком много. Я подозревал, что у него хватало наглости видеть себя самого на троне обоих царств с двойной короной на голове.
Когда я объяснил Тану и госпоже, что, по моему мнению, нужно было делать, они собрали полное, торжественное заседание государственного совета на берегу Нила, и царица Лостра открыла это заседание так:
— Я понимаю, как народ мой тоскует по родине и как устал он от долгого путешествия. Я разделяю с ним все мечты о Фивах.
Я увидел, как Акер обменялся многозначительными взглядами со своими дружками, и мои подозрения подтвердились.
— Однако, подданные Египта, дела наши не так плохи, как это может показаться. Хапи благосклонно следила за нашим путешествием, как и обещала. Сейчас мы гораздо ближе к Фивам, чем представляют себе многие из нас. Когда мы вернемся в родной город, нам не придется повторять долгий и тяжелый путь. Нам не нужно будет снова преодолевать опасности и лишения на адских порогах великой реки.
Среди присутствующих началось движение и послышался недоверчивый шепот. Акер рассмеялся. Но смех его был не настолько громок, чтобы нарушать приличия. Однако госпожа моя заметила его.
