сказали, что он должен свое хорошее отношение к Эстонии доказать на практике, на деле. Его посылали несколько раз с разведывательными заданиями. Он их выполнял. Его посылали на элементарные технические курсы. На этих курсах обучали и радиоделу. Впоследствии на нашей территории, в лесу, он устроил небольшую радиостанцию, через которую принимал шифрованным кодом задания, передаваемые эстонской разведкой. Кроме того, К. через многочисленных своих родственников создает повстанческие группы в тылу у границы. Создает их из кулаков, попов, бывших монахов и др. Он часто вербовал таких молодых людей, которые в будущем должны были призываться в Красную Армию. Таких он навербовал десять человек. После этого он набрал несколько человек, которые пришли из деревни и по его заданию устроились на промышленные предприятия. Он работал в течение 4–5 лет и создал группу шпионов и диверсантов, которая превышала 70 человек. Существовало несколько групп из кулаков в деревне, несколько разведчиков в Красной Армии, несколько разведчиков на военных заводах. При аресте К. в лесу и при изъятии его радиоприемника он оказал вооруженное сопротивление и был убит одним из наших работников. Его шпионская сеть в составе более 70 человек была ликвидирована. Всех ли мы поймали? Я думаю, что не всех, потому что сам он не мог рассказать. А по тем сведениям, которые попали в наши руки, 70 шпионов и диверсантов были захвачены.
Иностранные разведывательные органы, особенно соседних государств, наряду с широко практикуемой активной разведкой насаждают в тылу укрепленных пограничных районов Советского Союза диверсионно-повстанческие группы, ставя перед своими законспирированными организациями задачи — поднять во время войны, восстания в тылу укрепленного района и отрезать передовую линию укрепленного района от частей Красной Армии, дав этим возможность войскам некоего государства в первые дни войны прорвать укрепленные районы.
Из раскрытых диверсионно-повстанческих организаций наиболее характерной является диверсионная организация, ликвидированная в Мозырском районе БССР.
Польская разведка использовала бежавших в Польшу в свое время из БССР бандитов-кулаков, братьев Невмержицких и Торгонских, имевших широкие бандитско-кулацкие связи среди своих родственников и бывших бандитов, проживающих на территории Мозырского района, и в особенности среди беглых кулаков-бандитов, осевших на польский территорий в пограничной полосе. По заданию польских разведывательных органов они создали диверсионно-повстанческую организацию, насчитывающую 50–70 человек.
Завербованные агенты разведки Торгонские и Невмержицкие при переброске их на советскую территорию снабжались винтовками, карабинами, револьверами и гранатами.
По заданию разведки Торгонские и Невмержицкие перед руководством дивёрсионно-повстанческих организаций намечали, кого конкретно они считают необходимым завербовать, где и при каких сигналах должны были собраться все участники организации, кого из местных руководителей сельских советов, крупных колхозов должны убить, какие мосты стратегического значения, по которым будут следовать войска Красной Армии, взорвать.
Невмержицкие и Торгонские своим участникам организации заявляли, что они с объявлением войны будут называться «польскими повстанческими партизанскими отрядами» и что руководить ими будут лично они сами и специально выделенные для каждого отрада польские офицеры, с которыми они прибудут на территорию СССР за несколько дней до начала войны.
Иностранные разведки используют женщин для опутывания и вербовки людей неустойчивых, морально разложившихся.
Приведу пример. Один советский командир-летчик ехал в Сочи, в отпуск. В поезде он встретился с некоей гражданкой Г., которая оказалась женой служащего одного из советских торгпредств за границей. У них завязывается знакомство, отпуск проводят вместе, у них устанавливаются близкие взаимоотношения. После отпуска она уезжает за границу, а он — в Москву. Переписка между ними продолжается. Через некоторое время в эту переписку ввязывается муж Г. Дружеские письма идут и в том и в другом направлениях. Через некоторое время муж приезжает в Советский Союз. Он шпион и разведчик одного из генеральных штабов. Вступил за границей в коммунистическую партию и как коммунист поступил на работу в торгпредство. Он переехал в Советский Союз, принял наше гражданство и быстро установил связь с командиром-летчиком. Через некоторое время в Москву приезжает и его жена. Она часто видится с командиром-летчиком. Отношения у них близкие, она заглядывает в его полевую сумку, заводит разговоры об авиации.
Однажды муж Г., встретившись с командиром-летчиком, говорит ему: — Мне известно, что моя жена получает у вас все материалы об эскадрилье. Я знаю, что эти материалы переданы в генеральный штаб одной иностранной армии. Вы целиком находитесь в моих руках как вольный или невольный шпион и будьте любезны давать мне необходимые сведения и слушать меня. Для меня не секрет и то, что вы живете с моей женой, которая, кстати, вовсе мне не жена.
Командир-летчик выдал те военные секреты, которые он знал. Больше того, он стал выполнять определенные поручения иностранной разведки и в частности намеревался совершить террористический акт против одного из руководителей Красной Армии.
Когда вели следствие, этот командир-летчик клялся, что рассказал все до последнего, а оказалось, что он не рассказал, что по заданию разведки он создал небольшую группу из морально разложившихся техников своей эскадрильи, которые приводили в негодность материальную часть этого соединения, и в результате этого было несколько аварий с человеческими жертвами. Это мы выяснили сейчас, когда уже с ним нельзя разговаривать.
Вот другой факт. На военные маневры в одно из соседних государств едет один военный работник. Этот военный работник знакомится с офицером, проводит с ним вместе вечера, у них завязывается дружба, появляются женщины. Он проводит ночь с одной женщиной. В это время происходит арест этой женщины. Делают обыск. У женщины находят документ, что она является шпионом одной соседней страны. У женщины «слабый характер», она сразу признается, что она на самом деле шпионка, что она выкрала такие-то и такие-то материалы. А наш военный работник, который был с нею, тоже скомпрометирован.
Составляется протокол, записывают все обстоятельства дела. Военный работник — лицо неприкосновенное, но для него эта история неприятна. Он обращается за советом к «другу» — офицеру иностранной армии, как замять дело, чтобы командование не узнало. Ему обещают за не которые услуги скрыть, командованию не говорить, и таким образом этот военный работник становится шпионом, предателем и изменником родине.
Можно привести и такой факт. Один из работников, поехавший за границу по хозяйственному заданию, знакомится, вступает в дружбу с некоторыми специалистами, которые как будто симпатизируют Советскому Союзу. Между ними происходит очень тесное сближение. Потом обнаруживается, что у него теряются документы, чертежи. Он обращается к «другу» — знакомому специалисту, чтобы тот ему помог. «Друг» ему дает известного человека, конечно, агента разведки, который может всякому горю помочь. Агент разведки применяет соответствующие приемы и запутывает его. Этот специалист, вместо того чтобы сказать, что он запутался, идет все дальше и дальше. В конце концов, он попадает в такое положение, при котором иностранная разведка использует его для своих целей. Человека сначала запутали, потом его купили, угрожали всяческими карами и сделали своим шпионом. Он по заданию разведки покупал для нас негодную продукцию. Такие коварные, гнусные приемы применяют иностранные разведки для вербовки себе агентов.
Очень большую роль в разведке играет духовенство, в особенности католические ксендзы. Ксендзы занимаются шпионажем в пользу Польши, а значит и в пользу Японии, потому что разведки Польши и Японии в последние 5–6 лет очень тесно сотрудничают. В 1932 г. японская разведка и японский генеральный штаб проверяли работу разведывательных отделов Польши, инструктировали и помогали им. Тогда же родился план, чтобы насаждать на советских железных дорогах не только корейцев, японцев я кулаков, но и польских разведчиков. Под видом перебежчиков польские агенты переходили западную границу, и попадали на наши заставы. Их ловили, проверяли, но недостаточно тщательно, и отправляли в глубокий тыл, в Сибирь. Они оседали на железных дорогах, создавали диверсионные ячейки. Японская разведка старалась посылать польских разведчиков на Дальний Восток, насаждала своих резидентов, и, в случае если на Дальнем Востоке будет напряженное положение, поляки должны там сохраниться, чтобы производить диверсии на дальневосточных железных дорогах.
