займется садханой и будет практиковать ее непрерывно, с убеждением, а затем, когда он поймет реальность, он будет испытывать удовлетворение.

С этой точки зрения нет разницы между дживанмуктой и бхактой; оба они стоят над ахамкарой, над пракрити с ее тремя атрибутами и над варнашрама дхармой. Их сердца будут полны сострадания, и у них будет потребность делать добро. Именно их брахмананда заставляет так поступать. У такого бхакты не будет желаний, потому что желания являются результатом подобных чувств, как «Я-и-мое». Только тогда, когда человек искореняет такие желания, он становится бхактой. В нем нет места желаниям. Он является бхактой амритасварупы, бессмертной природы. Того, кто с амритасварупой, не привлекает ничто, кроме сладости ананды.

Йама Вездесущ в такой же мере, как и Шива. Йама связан с дехой, т. е. с телом. Он не может оказывать воздействия на дживу. Шива связан с дживой, но он не может оказывать воздействия на тело. Тело является тем средством, которое необходимо для того, чтобы джива осознал свою истинную природу. Однако кто знает, когда его тело станет предметом внимания Йамы, господина дехи? Кто знает, когда это тело опутают петли веревок Йамы? Джива, обремененный этим легко разрушимым телом, должен осознать это, и у него должно быть желание погрузиться в Шиву в любой момент. Мгновение, которое прошло, уже не вернешь. Обычно люди откладывают некоторые свои дела; дела, которые надо сделать сегодня, откладываются на завтра, а вчерашние дела — на сегодня. Но задачи садхаков совсем иной природы. Для них нет вчера и завтра. Настоящий момент и есть этот момент. Минуту, которая прошла, вам не вернуть, минута, которая приближается, тоже не ваша. Только джива, который сердцем постиг эту истину, может погрузиться в Шиву. Если джива сердцем не прочувствует эту истину, то он погружается в цели сегодняшнего дня и дня завтрашнего. Основанием для этих целей служит предположение, что тело — важно. Таким образом, это закладывает фундамент для мирских привязанностей, и в результате джива вновь и вновь рождается с телом и продолжает испытывать даршан Йамы. Садхака по праву должен иметь Шивадаршан, а не Йамадаршан. Он не только не будет с Йамой, но даже думать не будет о Йамадаршане. Только те, у кого присутствует взаимосвязь между дехой и дживой, являются людьми. Осознавшие этот принцип ни на йоту не снизят своей активности в занятиях садханой. В настоящее время человеку приносят удовлетворение мимолетные мирские радости. Он не знает покоя. Ночью он спит, а днем ест и пьет, и так идут его дни, пока не наступит старость и не станет напоминать о себе смерть. Тогда человек не знает, что ему делать и куда идти; все его чувства ослабли; никто и ничто не может спасти его, так что кончает он свою жизнь как послушное тело в зубах смерти.

Как грустно, что человеческая жизнь, являющая собой дорогой, бесценный алмаз, обесценилась до истертой, ничего не стоящей монеты. И бессмысленно сожалеть, когда уже время потеряно, когда прошло оно без размышлений о Господе, без садханы, направленной на то, чтобы осознать Господа. Какой смысл думать о том, чтобы вырыть колодец, когда дом уже охвачен огнем? Когда его рыть? Когда доберешься до воды? Когда погасишь пламя? Это невозможно. Вот если бы колодец был построен заранее, как бы он пригодился в этот критический момент. Начинать размышлять о Господе в последние минуты жизни — это все равно что начинать копать колодец, когда пожар уже начался. Поэтому, если человек с этого момента станет занимать свой ум размышлением о Господе, то это ему очень пригодится в последние годы его жизни. Начинайте сегодня садхану, которая предназначена на завтра. Никто не знает, что готовит ему следующий момент, поэтому не следует откладывать практику садханы. Садхана требует определенной физической выносливости, поэтому надо заботиться о теле, помня, однако, что излишнее внимание наносит ему ущерб. За телом надо ухаживать тщательно в необходимых пределах.

Заслужить человеческое рождение не так просто. Его не купишь за бесценок; Тело — это караван- сарай, ум — сторож в нем; джива — пилигрим. Они не связаны друг с другом узами родства. Пилигрим направляется в город Спасения, в Мокшапури. Ничто так не способствует успеху путешествия как намасмарана, то есть память об имени Господа. Как только человек ощутит сладость этого имени, он не будет знать усталости, беспокойства и лени. Он будет совершать садхану с радостью, энтузиазмом и глубоким убеждением. Для завершения садханы особо важную роль играет садбхава, или праведность. Без боязни греха не могут развиться ни праведность, ни любовь к Господу. Этот страх порождает бхакти, которое ведет к поклонению Господу.

Причиной человеческого падения является глупость. Глупость подобна стадному чувству. Когда одна овца падает в ров, то и все другие следуют за ней. Такое поведение ведет к гибели. Для того чтобы не уподобляться овцам, надо вначале поразмыслить, что хорошо, а что плохо, взвесить все за и против и только потом прыгать. Смерть не обойдет никого, кто бы он ни был. Все боятся ее. Если сегодня подошла очередь кого-то другого, то завтра будет ваша. Посмотрите на цветы в саду. Когда садовник срезает цветы, бутоны радуются, что завтра настанет их очередь и они окажутся в руках у садовника, и когда они раскрываются в этой надежде, их лица освещает радость. Чувствуют ли они при этом грусть? Мрачнеют ли их лица? Становятся ли они менее яркими? Нет. Как только они узнают, что завтра их черед, они готовятся с большим удовольствием и трепетом. Так и человек, который идет путем садханы и с энтузиазмом повторяет имя Господа, должен быть готовым к своему концу, он не должен испытывать тревогу и печали по поводу того, что завтра настанет его черед, или потому, что кто-то сегодня умер. Тело подобно стеклянному сосуду. Ум, находящийся внутри его, всегда неспокоен и подвержен изменениям. Наблюдая его поведение, смерть смеется. Птичка джива находится в сосуде, в котором девять дыр. Интересно, почему у этой птицы есть тело, почему она попала в этот сосуд и почему она встает и идет. Сурам, муни и нарам девяти кханд и девяти двип суждено нести бремя тела. А кто из них друзья, а кто враги? Когда исчезает эгоизм, все — друзья, и врагов нет. Каждый человек должен помнить об этом.

Радость и горе приходят к человеку через уши. Поэтому, чтобы избежать жестоких стрел тяжелых слов, надо использовать благозвучные, приятные и мягкие слова, и к этой мягкости следует добавлять сладость истины. Если мягкость слова достигается посредством лжи, то это только расчистит путь для большего несчастья. Тот, кто стал садхакой, должен использовать очень мягкие, благозвучные, правдивые и приятные слова. Таких людей отличают хорошие качества. Таким образом, у того, кто стал садхакой, средства (ум) — Матхура, хридайам (сердце) — Дварака, а деха (тело) — Каши. У десятой двери возможно осознать парамджьоти, то есть Высшую Лучезарность. Никакие усилия не приведут к положительным результатам, если сердце будет не чисто. Возьмем, к примеру, рыбу. Она постоянно живет в воде, но разве хоть на каплю она избавляется от отвратительного запаха? Нет. Васаны человека не исчезнут, даже если он будет практиковать многие очищающие сердце садханы, пока в его сердце живет иллюзия эгоизма. Тот, кто желает избавиться от чувства «Я» и «Мое», должен поклоняться Хари. Он должен стать садхакой, у него не должно быть ни симпатий, ни антипатий. Такие викары не могут существовать в одном сердце, если оно по природе садху. Свет и тьма не могут сосуществовать, быть в одном и том же месте одновременно. Мантри (правителем) человека, сердцем которого управляет группа из шести страстей, может быть только Ахамкара. Те, у кого такой мантри, какими бы великими пандитами, садху или санйасинами они себя ни считали, на самом деле хуже глупцов.

Может ли осел, везущий благовония, стать слоном? Может ли осел превратиться в слона только потому, что он везет связку палок сандалового дерева? Он может почувствовать только их вес, но не аромат. А слон не обращает внимания на вес, он вдыхает нежный аромат, не так ли? Так и здесь, садхака, санйасин или бхакта будут воспринимать только саму истину, самую суть хороших поступков, святости, Шастр, Вед и Упанишад. С другой стороны, если человек пускается в дискуссию только ради учености и дебатов, он познает только вес логики и упустит аромат Истины. Сторонние наблюдатели могут превозносить их, называя их воплощениями Шастр и Вед, но о каком воплощении может идти речь там, где