он. — В каком смысле? — еще больше растерялась Саша. — В смысле отношения к жизни, — продолжил он. Девушка подумала и ответила: Мне кажется очень серьезная. А тебе зачем? — Я хочу ей предложить дружбу, у меня тетка в Вильнюсе померла, а я у нее на квартире прописан — признался Хуан и попросил:

Только это между нами. Ладно? Ладно! — еще раз заверила его Саша и выскочила на улицу.

Всю дорогу Саша бежала и лишь на подходе к пляжу поумерила пыл и перешла на шаг. Солнце она застала сидящим в кругу вокруг пылающего костра. Все потягивали из трехлитровых банок вино, курили, передавали по кругу папиросы забитые марихуаной и слушали Скелета. — И точно говорю... — разглагольствовал он, не упуская однако случая приложиться к банке с вином: Еще несколько лет и Мальборо в каждом ларьке будет продаваться, а джинсы, легче кирзы купить будет! Точно — что Нью — Йорк, что Москва! Огни, реклама, Мерседесы, ночные магазины. — Чушь какая! — хмыкал Малой и потирал пальцем свежий синяк под левым глазом. Саша села рядом с Солнцем и заглянула ему в глаза. — Испугалась? — тихо спросил он. — Мне приснился страшный сон, что ты уходишь, — ответила она и затянулась папиросой, переданную ей Малым. — Рано или поздно всем нужно уходить, иначе не будет интриги — серьезно ответил он. Тут, сидящая доселе спокойно слева от Солнца, Герда вскочила и принялась кружиться у костра, страстно щурясь, закусывая нижнюю губу и размахивая руками. Хуан, сидящий напротив,