оправе. — Привет Сережа, — поприветствовал он Солнце и представился девушке: Борис Павлович. — Саша, — в свою очередь представилась она. — Ну проходите, — пропустил их в квартиру мужчина: Чай? Кофе? — Чай, — кокетливо попросила Саша, попутно разглядывая, развешенные по стенам перуанские, резные маски. — Чай, так чай, — согласился мужчина и, не ожидая представления и прочих формальностей, проследовал на кухню. — Кореец, — шепнул на ухо девушке Солнце. — Скульптор, классный мужик. Это его мастерская. — А почему кореец? — спросила девушка. — Наверно, потому что ленивый очень, — ответил молодой человек и первым шагнул в комнату. Квартира Корейца представляла собой трехмерное пространство, лишенное дверей и прочих бытовых условностей: повсюду на многочисленных стеллажах и на подоконниках громоздились разнокалиберные изображения вождя мировой революции, а посреди гостиной, на циновке, стояли в диковинных позах, полуобнаженные, Скелет и Малой. Скелет держал в вытянутой над головой руке биллиардный кий, словно намереваясь им кого-то пронзить, Малой сжимал крышку от кастрюли одной рукой, а другой зажженную сигарету. — Позируют! — догадалась Саша. — Древнегреческих атлетов фигурируем — подтвердил Малой и обратился к Корейцу: Слушай — ты бы хоть по ванку накинул что ли, час уже корячимся! У меня ступни затекли. — Скоро, скоро, — успокоил его скульптор и позвал Солнце: Сережа зайди, пожалуйста, на кухню, мне кое-что тебе надо сказать. — Саша подожди меня, пожалуйста, — попросил молодой человек у девушки и пошел за Корейцем