Она просияла. — Тебе понравилось?
— Нет. — Он вздрогнул. — Но это было хорошо. Это было здорово, но мы не можем продать
— Почему нет? Кроме того, я уже продала. Она идёт на канале прямо сейчас.
Он вскочил в ужасе. — Ты отослала дрёму? О нет, о нет. Блюдог изойдёт пеной.
Она отчаянно улыбнулась. — Да! Да! Он же и так стремится уничтожить тебя, и я была практически мертвец, перед тем, как ты нашел меня. Проверь свой счет.
Его рот открылся. Но потом он подключился к своей расчётной карточке. Пока он смотрел, сумма подскочила вверх. Его платёжеспособность стала близкой к приемлемой для Города-Убежища. — Каждый человек должен мечтать о смерти Блюдога, — сказал он, ошеломленный.
— О да. Блюдог не имеет друзей в Хаулитауне, только рабов и врагов. — Ее глаза заблестели от удовольствия. — Неужели ты не чувствуешь? Хаулитаун смеется!
Он был немного испуган тем, что обнаружил в ней. — Я никогда не спрашивал тебя, как ты попала к Блюдогу.
Она отвернулась. — Ему понадобилось моё умение. Никому больше я не была нужна — во всяком случае, никому, кто мог бы забрать меня у Блюдога. Он был достаточно осторожен, чтобы никогда не позволять мне оказаться рядом с оружием. А может ли хоть какой-нибудь безоружный человек справиться с Блюдогом? Что еще сказать?
— Как долго?
— Год. — Свет ушёл из её глаз, и он притянул её к себе, пытаясь успокоить. Она крепко прижалась. Но она никогда не плакала.
К полуночи Кемрин почувствовал себя практически покинувшим Хаулитаун. На его счёте стало более чем достаточно для допуска в Город-Убежище. По словам Лейлы, он мог проскочить мимо Блюдога, если дождётся, пока тот подсоединится к своему любимому дрёмканалу, как раз перед рассветом.
— Пойдем со мной, — позвал он её.
Она попыталась улыбнуться. — Ты знаешь, я не могу. Я незарегистрированное лицо, так же, как и большинство из нас здесь. Я даже не могу иметь расчётный счет. Они никогда не впустят меня.
Что с ней случится, после того, как он уйдёт? — Я оставлю тебе охранника, нашего маленького оловянного солдатика. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, я буду продолжать платить арендную плату. Ты можешь стать лучшим дрёмоделом Хаулитауна, и заработать достаточно, чтобы заказать Блюдога. Или, может быть, он лопнет от собственной подлости.
Она рассмеялась. — Может быть. О, ты очень добрый, Кемрин.
Но он знал, что всё случится не так. Блюдог будет в ярости. Сингх Луи рано или поздно сдаст её. Кемрин вспомнил страх в голосе Сингха Луи, когда тот узнал, что в деле замешан Блюдог. — Есть хоть кто- нибудь в Хаулитауне, кто не боится Блюдога?
Её улыбка задрожала, как будто его мысли были прозрачны для неё. — Несколько безумцев, возможно; они не в счет, да? Думаю, есть один. Торговец оружием с чёрного рынка по имени Джарвис Донабел. Он тоже сумасшедший, но так сильно киборгизирован, что никого не боится. Он продаст тебе что угодно, любой вид оружия, любой апгрейд для тела, только плати. Блюдог ненавидит его за независимость, но ничего с ним поделать не может.
Кемрина озарила идея, уродливая пугающая идея.
Сначала он уклонялся от нее, старался забыть, но это не сработало; это была ужасно практичная мысль. Тогда он попытался упростить Лейлу до яркого и пустого персонажа дрёмы, попытался представить её как простую статистку в декорациях Хаулитауна.
Но потом он снова посмотрел на нее, и увидел, какой хорошей и доброй и храбрый она была. И разве не она спасла его от Блюдога? подумал он.
— Скажи мне, — спросил он, наконец. — Как я могу найти этого Джарвиса Донабела?
По-своему, Джарвис Донабел был таким же чудовищем, как и Блюдог. Но он был холодным, беспристрастным монстром, с которым гораздо проще иметь дело. Донабел показал товар на своей стальной клешне. — Это то, что вам нужно.
— Сколько?
Донабел назвал огромную цену, не потрудившись ответить, когда Кемрин сделал встречное предложение. Кемрин потер щеку. Покупка опустошит его счёт. Без денег он не сможет вырваться в безопасное место из Хаулитауна.
Они взяли его в квартале от студии Сингха Луи. Вспышка пламени из переулка, тупой сильный удар, и сетемёт превратил его в беспомощный шар из скрученных сверхпрочных нитей. Он напрягался изо всех сил, но вырваться было невозможно.
Подскочил Пионистый. Долговязый громила вскрыл шлем Кемрина гидравлическим устройством.
Из-за спины Пионистого вырос Блюдог как большое злобное торнадо, с маской ярости на бледных чертах.
— ТЫ! — взревел Блюдог. — Это твоя вина! Ты позволил ей использовать свое снаряжение; ты задолжал мне — и ты заплатишь, не волнуйся. Но сейчас нет времени. Мы должны взять её, прежде чем она надремлет еще какую-нибудь гадость. О, злая, плохая девочка. Я никогда больше не буду милостив! — Он резко отошел, махнув Пионистому.
Жуткий инструмент снова сомкнулся, зачерпнув оставшийся настоящий глаз Кемрина. В этот раз боль была сильнее. Но Кемрин остался в сознании. Блюдог втолкнул украденный глаз в пустую глазницу под повязкой и двинулся прочь. Следом поспешило окружение, состоящее из Пионистого, блондинки, и двух приземистых накаченных негритянок, вооруженных крупнокалиберными осколочными ружьями.
Кемрин достаточно ослабил сеть, чтобы встать на четвереньки. Его киберглаз дал ему четкое вид того, как бандиты подошли к сканеру Сингха Луи. Прямо перед тем, как Блюдог приложил украденный глаз к сенсору, Кемрин упал ничком и прикрыл голову.
Зондирующее излучение датчика вызвало детонацию бомбы, спрятанной в глазе. Взрыв полностью разрушил пристройку со сканером, хотя усиленный фасад основного здания только опалило. С Блюдогом и его группой было покончено.
Когда красный дождь перестал падать, Кемрин выкарабкался из сети и, покачиваясь, встал на ноги. По лицу стекала кровь из изуродованной глазницы. Но он улыбался всю дорогу домой.
