— На! Пусть они у тебя будут. Всё-таки они больше твои, чем мои. Вот и решай их судьбу!

Мы с Ромкой очень переживали: и слепую Любочку, Риткину сестричку было очень жаль, и так не хотелось насовсем потерять волшебные очки!..

— Это же без волшебных очков и Козачка Гульку больше никогда уже не увидим… — вздыхал Ромка.

— Конечно… Но… — вздыхал я.

— Ну что ты всё «нокаешь, нокаешь»! — воскликнул Ромка. — Думать нужно! Делать что-то нужно! Чтобы и слепой Любочке помочь, и волшебные очки навсегда не утратить!

— А что… что делать? Ты знаешь?

— Ну… ну хоть бы… хоть бы к нашей доброй волшебницы Маргарите Степановне пойти, рассказать ей все. Она же добрая, она что-то придумает, поможет нам.

— А где её найти? Мы же уже раз искали её. И не нашли.

— Ну, во-первых, плохо искали. А во-вторых, не было такой важной причины! — сказал Ромка.

— Ну, давай еще поищем, разве я против… Думаешь, мне так хочется остаться без волшебных очков.

— Вот! Это уже конкретный разговор! — обрадовался Ромка. — Идем!

И мы пошли искать квартиру Маргариты Степановны. И снова началась путаница.

— Во! Это тот двор! — воскликнул Ромка.

— А где же узорчатые двери на первом этаже? — спрашивал я.

— Ну, может, она поменяла двери, — говорил Ромка.

— А зачем их было менять? — пожимал я плечами. — Кто это меняет хорошие целые двери, да еще узорчатые?

— Ну, она же не обычная бабушка, а волшебница!

— Нет, это не тот двор! — возражал я.

— А я говорю, тот! — настаивал Ромка. И двери просто во двор выходят, и кнопка звонка такая же!

— Ну, звони!

— И позвоню! — Ромка нажал на кнопку. За дверями задребезжало. И сразу послышался басовитый собачий лай — гавкала что здоровенное: то ли овчарка, или даже дог.

— Не, это не она! — воскликнул Ромка. — У Маргариты Степановны собаки не было!

Под лютое собачье гавканье мы удрали мы удрали из этого двора. И подались искать дальше. Наконец Ромка выкрикнул:

— Вот! Это точно тот двор! Я запомнил подворотню — по сторонам от неё два гранитных столбика, чтобы машины заезжая, углы подворотен не оббивали. Это еще с довоенных лет осталось у старых подворотен. Теперь такого не делают.

Я тоже вспомнил, что когда-то обратил внимание на эти столбики. Да! Кажется это он. Мы зашли во двор и удивленно переглянулись. Дома Маргариты Степановны не было — его снесли. А место, на котором он стоял, огорожено высоким забором.

— Тьфу! Ты смотри! Снесли! — воскликнул Ромка. Он был очень любопытный — всюду ему нужно было сунуть свой нос. Он нашел доски, не очень плотно прибитые, отодрал их, раздвинул и полез. Я, конечно, за И вдруг Ромка начал падать в глубокой котлован, вырытый под фундамент нового дома. Я схватил его за рукав, но не удержал и вместе с ним полетел вниз. На наше счастье, кто-то положил на дно котлована в этом месте соломенные маты, и мы не только не разбились, а и не очень ушиблись.

— Ежонок, ты живой? — спросил меня Ромка.

— Да живой! Но как мы отсюда выберемся? Глубоко же!

— А зачем ты меня схватил? Остался бы наверху — людей позвал бы!

— Я еще и виноват! — обиделся я. — Тебя же спасал.

— Ну, извини, извини! Это я, конечно, глупость сморозил. Я же не знал, что край котлована так близко. Но ты не дрейфь! Волшебные очки при тебе? Не разбил?

— По-моему, целы, — я полез в карман и вытащил очки. И вдруг увидел, что у меня не одна, а две пары очков — у каждой одно стекло заклеено.

— О! Козачок Гулька сейчас появится, раз две пары очков сделал! — обрадовался Ромка.

Я дал один очки Ромке, и мы одновременно нацепили очки. И… Только что сияло солнце, голубело небо, летали птицы, и сразу настал абсолютная темнота, хоть глаза выколи, как говорит мой дед. Я тронул свое лицо, чтобы сиять очки, и почувствовал, что очков на носу нет.

— Ой! — услышал я растерянный Ромкин голос. — Ежонок! Ты что-нибудь видишь? У меня темнота в глазах! И очки пропали!

— И у меня! — воскликнул я. — Что это такое? Мы ослепли?

— Гулька! Где ты?! — закричал Ромка. — Гулька-а-а!

Но Козачок Гулька не отзывался.

— Маргарита Степановна! Маргарита Степановна! — закричал я.

Но и Маргарита Степановна не отозвалось. Да и как она могла отозваться, так как уже тут не жила, когда её дом снесли. Связь с волшебницей прервалась… Мы лежали на дне глубокого котлована слепые и беспомощные. Меня охватил ужас…

— Ежонок! Это нам за то, что мы хотели схитрить, оставить себе волшебные очки… Ну почему, почему мы не отдали их слепой девочке?! Это я виноват во всем!.. Извини, извини, Ежонок! Ты хотел отдать, а я… Ну почему, почему у меня такой характер?.. — и Ромка заплакал.

И вдруг… вдруг я увидел Ромку, что, плача, уткнулся в согнутый локоть.

— Ромка! — заорал я. — Ромка! Я снова вижу!

Ромка резко поднял голову:

— Ой! И я вижу!..

Я ощутил и увидел в своей руке волшебные очки — одну пару с двумя незаклеенными стеклами. И тут же услышал голос невидимого Козачка Гульки:

— Молодец, Ромка, что раскаялся! Когда можно сделать добро, никогда не нужно хитрить.

— Ой, Гулька, отнеси нас, пожалуйста, к слепой девочке Любочке! — попросил я. — Мы отдадим ей волшебные очки.

— Отнеси, пожалуйста! — подхватил Ромка.

— Нет! — возразил Гулька. — Вы с Риткою Скрипаль имели дело, к ней я вас и отнесу. А там сами разбирайтесь.

И тут я почувствовал, что уже сижу верхом на невидимом коньке Летайке рядом с Ромкой. В мгновение ока взлетели мы вверх. Вылетели из котлована и полетели к дому Ритки Скрипаль. Возле дома мы опустились на землю и слезли с конька.

— Ну, а теперь, мальчики, будьте здоровы! Я спешу.

— Куда? — поинтересовался Ромка.

— Не кудыкай! — недовольно проговорил Козачок Гулька. — По очень важному делу. Потом узнаете.

— Ну что же, Ромка, придется у Ритки узнавать адрес её сестры Любочки, — сказал я.

— А что мы ей скажем? — спросил Ромка.

— Так и скажем — что хотим отдать её сестрички волшебные очки. Хватит хитрить. Все одно уже теряем волшебные очки. Так чего прятаться…

— Только говорить будешь ты, — сказал ты. — Ты же первый получил волшебные очки…

— Ну, что же… хорошо. А ты позвони в квартиру. А то все я да я.

— Нет вопросов. — улыбнулся Ромка и нажал на кнопку звонка. В квартире задребезжало. Послышались шаги и звонкий Риткин голос: