— Да ладно, Мэдисон, давай не начинать наш медовый месяц со ссоры. Пакуй вещи, мы уезжаем через десять минут.
— Я не желаю ехать в свадебное путешествие!
— Десять минут, Мэдисон! Или я отнесу тебя в машину в том, в чем ты есть.
Она потеряла целую минуту, пытаясь выиграть этот раунд.
— Девять минут, — предупредил он.
Она зло выдохнула, прошла в свою комнату и захлопнула за собой дверь.
Мэдисон сбросила свадебное платье, облачилась в повседневную одежду, положила в дорожную сумку несколько вещей вместе со своим несессером с туалетными принадлежностями, и все это время гнев клокотал у нее в душе. Он обращается с ней как с непослушным ребенком!
Она должна найти способ противостоять ему!
Мэдисон нашла его в коридоре, черты ее лица исказились от гнева, она едва владела собой. Деметриус молча принял у нее сумку.
— Я распорядился, чтобы машину подали к парадному входу, — сказал он. — Веди себя нормально, Мэдисон. Помни, свобода брата зависит от тебя.
Она последовала за ним в лифт. На первом этаже они вышли, и Мэдисон, нацепив на лицо дежурную улыбку, рука об руку прошла с Деметриусом к входной двери.
— Доброго вам вечера, мистер и миссис Пакис, — пожелал им дежурный администратор.
— Спасибо, Эрик, — поблагодарил Деметриус. — И тебе доброго вечера.
Вместо привычного черного «ягуара» на мостовой застыло огромное сооружение на четырех колесах, пыхтящее, как хищный зверь.
Медисон одарила мужа фальшивой улыбкой, когда тот распахнул перед ней дверь. А как иначе, коль за спиной стоит посыльный и укладывает сумки в багажник?
— Спасибо… дорогой.
Его глаза предупреждающе блеснули, и Мэдисон вдруг сделалось жарко. Она крепко сжала колени, дверца хлопнула. Она не могла отвести от него взгляда, пока он обходил автомобиль и устраивался на водительском сиденье.
Автомобиль с низким урчанием отъехал от тротуара, и уже через несколько минут они покинули город.
— Куда мы едем? — сдержанно поинтересовалась она.
Она почувствовала на себе его скользнувший взгляд, но не повернула головы.
— У меня есть маленькое местечко за городом, сообщил он. — У Черной Скалы.
Мэдисон никогда не слышала о Черной Скале, но без труда представила себе это «маленькое местечко»: огромный современный особняк с целым штатом слуг, жаждущих удовлетворить любую прихоть хозяина.
— Один из твоих отелей?
— Нет. Как это ни странно, я не все время провожу в отелях.
— Нет, конечно, нет. — Она бросила на него уничтожающий взгляд. — Большую часть своего времени ты проводишь в спальнях своих любовниц. Как глупо с моей стороны забыть об этом.
Он остановился на светофоре и повернул голову, их взгляды схлестнулись в темноте салона. Двигатель мирно гудел, машина подчинялась твердым рукам Деметриуса, а внутри Мэдисон зрело, росло странное напряжение. Ей казалось, что даже этот мощный джип некое предостережение. Деметриус облечен властью, даже железо подчиняется его силе, любую помеху он сотрет в порошок.
Свет сменился на зеленый, и машина, взвизгнув шинами, помчалась вперед. Девушка вжалась в кресло.
Они вылетели на шоссе, он вел уверенно и спокойно, одна рука на руле, другая свободно лежит на подлокотнике, черты лица бесстрастны и непроницаемы.
Мэдисон уставилась на темные силуэты деревьев. Ритмичный звук мотора, алкогольный коктейль и напряжение всего дня навалились разом, веки закрылись, плечи обмякли, голова откинулась на спинку сиденья, обтянутого роскошной кожей. Она уснула.
— Где мы?
Деметриус заглушил мотор, погасил фары.
— В моем логове.
Мэдисон вглядывалась в непроглядную темень безлунной ночи и не видела ни роскошного отеля, ни современного особняка. Все, что ей удалось разглядеть, — это маленькая хижина, которая срочно нуждалась в покраске.
— Это? — Она недоверчиво посмотрела на него. Мужчина открыл дверь, и свет из салона вырвался наружу.
— Это. — Он встал, обошел машину и взял что-то из багажника.
Выгнутый луч света от фонаря осветил домик.
Невероятно! Такое место не выбирают для медового месяца, решила она и выбралась из машины.
Деметриус осветил замок, чтобы открыть дверь, хотя было непонятно, зачем вообще запирать столь ветхое жилище. Густые кусты стояли плотными рядами, образуя плотную завесу от любопытных глаз.
Она отступила назад, когда он открывал деревянную, выдержавшую бури и ливни дверь, надеясь, что в отсутствие хозяина дом не заполонили нежеланные гости.
— А разве ты не собираешься зажигать свет? — спросила она, когда он оказался внутри.
Деметриус вернулся и направил луч от фонаря ей в лицо.
— А здесь нет света.
— Как нет света? — Мэдисон заслонила глаза рукой.
Он отвел руку с фонарем в сторону.
— Нет электричества.
— Нет электричества? — Она изумленно уставилась на него. — Эй, привет, на дворе двадцать первый век!
Он сделал несколько шагов вниз по деревянным ступенькам и снова посветил фонарем ей в лицо.
— Ты перестанешь махать этой штукой?
— Прости. — Он выключил свет.
— Нет! — Она схватилась за него в темноте. — Включи, включи опять!
— Ты не говорила мне, что боишься темноты.
Ей двадцать четыре года. Как она может признаться кому-нибудь, а уж тем более ему, что до умопомрачения боится темноты?
— Нет, конечно, нет! — Девушка заставила себя отлепиться от Деметриуса. — Я просто боюсь споткнуться и упасть. — Хорошее объяснение, по крайней мере, убедительное.
— Входи, — пригласил он. — Я принесу вещи из машины.
Она мялась у дверей, со страхом вглядываясь в чернильную дыру двери.
— Я помогу тебе. — Девушка резко развернулась и последовала за мужчиной, да так быстро, что чуть не упала.
— Аккуратнее, — предупредил он и осветил землю перед ней. — Ты же не хочешь сломать ногу? Вот, держи фонарь. А я понесу сумки.
Она схватилась за фонарик, как утопающий за соломинку.
— Осторожно, пауки, — сообщил он, когда они вошли в хижину.
Фонарь едва не упал на пол.
— Пауки?! О, мой бог!
— Испугалась?
— Нет! — Смелость ее уже не казалась столь очевидной. — Я могу потерпеть нескольких безвредных
