— Думаю, миллиона два с половиной капнуло от продажи символики.
— Не меньше. И прибавь стоимость трансляции соревнований по разным телеканалам.
— А ты знаешь, сколько стоит билет для «очень важных персон»? — Бесс секунду помолчала, а потом объявила: — От полутора до трех тысяч долларов!
Юджин присвистнул.
— Не волнуйся, — поспешила заверить его Бесс, — когда будет мой заезд, ты получишь билет бесплатно.
Теперь он откровенно расхохотался.
— Вот спасибо.
Рассмеялась и Бесс.
— Или ты уже заплатил за него сполна?
— Все равно спасибо. Я понял, что если один из этапов устроить близ нашего имения, то…
— Владельцы местных отелей и хозяева частного жилья разбогатеют и будут тебя боготворить. А владельцы бензоколонок, магазинов, ресторанов и пивных просто обязаны будут носить тебя на руках!
— Ты так думаешь? Ну вот дело само собой и решится — для чего мне делать операцию по замене суставов?
— О нет! Это другое, и если люди поймут, как замечательно на тебя повлияли гонки, то успех будет непревзойденным.
— Ну ладно, милочка, я отправляюсь в кабинет, поразмышлять. Мы еще поговорим обо всем, когда ты приедешь.
— Уже скоро, — пообещала Бесс. — До встречи!
Она закружилась по комнате, ее охватила невероятная легкость. Я сумею порадовать Юджина, я буду это делать долго-долго!
Бесс, не переставая улыбаться, снова сняла трубку с телефонного аппарата. Седа Никогосини — а она хотела услышать ее голос — ждала звонка, поэтому отозвалась немедленно.
— И что, детка? Я думаю, все будет в порядке.
Бесс тяжело дышала.
— Юджин почти согласился на операцию. Да, пока на первую. На замену суставов. Я просто вне себя от радости и кажется, не выдержу и обрушу ему на голову свою вторую идею.
— Не позволяй гормонам брать над собой верх раньше времени, — предупредила Седа.
— Вы думаете, это они говорят моим голосом?
— Несомненно. Юджин согласится и на то, чего ты так хочешь. Он любит тебя.
Бесс втянула воздух, ей показалось, что в нее вошло его столько, что она сейчас округлится, как беременная. Ну понятно, упрекнула себя Бесс, навязчивая идея не дает покою. Все просто, мне хочется близости с Юджином.
— Ты будешь засыпать в его объятиях, девочка, обещаю тебе, — словно прочитала ее мысли Седа.
— О, Седа, неужели вы уже…
— Ну конечно, я все узнала. Правда, тебе придется приготовиться к долгому путешествию, и не куда- нибудь, а в Тибет.
— Я готова поселиться там навеки!
Седа засмеялась.
— В этом не будет необходимости. Я получила все материалы от лечащего врача Юджина и передала тому доктору, который готов заняться твоим мужем. Все возможно для вас, все будет так, как должно быть между мужчиной и женщиной, которые любят друг друга. Целую.
Бесс положила трубку и закрыла глаза. Oна медленно опустилась на широкую кровать, ощущая ворсистое тепло пледа. Настанет день, когда Юджин поднимется сюда сам, на своих ногах, опустится рядом…
Бесс казалось, она уже чувствует его губы, но не на щеке, а на шее… Вот они спускаются ниже, поцелуи становятся все жарче, ее грудь горит и требует своего… Соски встают навстречу губам Юджина, она видит его темные горящие глаза, читает в них желание, которое впервые в жизни он сможет удовлетворить…
Бесс застонала и раскинула руки, словно открываясь ему вся, целиком, пламя опалило бедра, проникая в потаенный уголок ее тела, внизу живота сладостно заныло… А потом Бесс почувствовала, как ее плоский тренированный живот забился, задрожал… Она видела перед собой Юджина, его сильные руки, покрытые темными волосками.
Юджин Макфайр, мысленно произнесла она, я увезу тебя на любую вершину мира, а не только в Тибет, я сделаю это ради того, чтобы ты испытал рев гормонов в своей крови. Чтобы мы вместе это испытали.
Эпилог
То, чего жаждала Элизабет Раффлз, произошло. Нет, она не купила собственную команду, но вместе с мужем по примеру лорда Марша открыла новый этап гонок — вокруг имения Юджина.
Юджин же предложил и беспроигрышный вариант для нее поучаствовать в заезде: он спонсировал один этап «Формулы-1» в обмен на участие Элизабет Раффлз.
Хозяева «Формулы-1» скрепя сердце пошли на уступки, иначе слишком много миллионов долларов пришлось бы потерять в этом бедном на деньги сезоне. Мужчины потеснились, успокаивая себя тем, что это один-единственный раз, а потом они вытолкают нахалку туда, откуда она явилась.
Они вынуждены были пойти на уступки — газеты совсем распоясались и трубили на разные голоса о вреде курения и о том, как безнравственно и неприлично устраивать гонки на деньги табачных королей; полученные за счет потери здоровья порядочных граждан. Еще бы им не трубить — за статьи щедро заплачено деньгами Юджина Макфайра, его же фунты стерлингов вложены и в табачные компании.
Презентация нового этапа происходила в поместье Юджина. Бесс выехала из гаража на своем алом болиде под пение контртенора, исполнявшего Перголези.
Зрители потрясенно молчали, а когда Бесс остановила машину, после секунды тишины раздались оглушительные аплодисменты.
Юджин Макфайр сидел в первом ряду среди зрителей, пока в инвалидной коляске, но казался совершенно здоровым — у него было лицо довольного жизнью человека. Он согласился на операцию — и не только на суставах, и обдумывал следующий шаг — поехать в Тибет…
И в самом деле, зачем спешить в Голландию? Туда можно отправиться в любой момент, а пока почему бы не наслаждаться этим лучшим из миров?
Бесс была счастлива не только за себя, но и за Юджина. Она платит ему добром за добро.
Бесс строила грандиозные планы и обсуждала их с мужем — Юджином Макфайром…
— Детка, тебе не кажется, что ты давно не выясняла ничего насчет прохождения в Голландии известного тебе законопроекта? — Юджин лукаво посмотрел на лежащую рядом Бесс. — Имей в виду, как только я тебя утомлю, ты знаешь, что со мной делать.
Она улыбнулась и подарила ему долгий поцелуй.
— Ох, Юджин, ты меня никогда не утомишь! Честное слово. Я просто счастлива и хочу быть с тобой до-олго-до-олго…
