— Патаму чта я сам правэрну эта дэла.

— А если узнает Валерий Николаевич? — не унималась Эльза. — Я слышала, у него крутой характер.

— Мнэ его жалка, он балной чэлавэк, долга нэ пратянэт, — отмахнулся Варази.

— Но у него есть сын, который унаследует его состояние. Почему бы тебе, Автандил, пока еще Валерий Николаевич не умер, не продать ему акции и не махнуть куда-нибудь за границу?

Автандил недовольно поморщился.

— Никагда.

— Но почему?

— Эй, Элза, — Варази сделал выразительный жест, — у тэбя же ест свой рэстаран, а ты, дура, нэ панимаэщ, что таких дэнег, как в Рассии, сэйчас нигдэ нэ сдэлаэщ. Там можна жить, а бизнэс нужна здэсь дзлать.

«А грузин-то, — отметила я, — неплохо разбирается в экономической ситуации, а может, подсознательно чувствует, что в мутной воде рыбка ловится лучше».

От напряженной позы, в которой я замерла на карнизе, у меня затекли ноги. Пора было сматывать удочки. Да и разговор в спальне, похоже, начинал приближаться к своему логическому завершению.

— Давай спат, Элза, — зевнул Автандил, — завтра мнэ рана встават.

Я пробралась обратно к окну, из которого вылезала на карниз, и нырнула внутрь, мягко приземлившись на ковре. Открыла дверь и, выскользнув в коридор, прокралась к лестнице. Там все было по-прежнему.

Оказавшись снаружи, я осторожно приблизилась к кустам, за которыми отдыхала автандиловская охрана. Скоро они очухаются: мощные грудные клетки мерно вздымались в такт их дыханию. Я взобралась на крышу гаража, который был почти на одном уровне с забором, и уже через секунду шла по направлению к своей машине.

Крики охранников я услышала уже тогда, когда села за руль и запустила двигатель. Не удастся Автандилу сегодня как следует выспаться, впрочем, так же, как и мне! Единственная разница заключалась в том, что он долго будет «ломать голову» над тем, кто же нанес ему ночной визит? Я же, сопоставив то, что видела и слышала за сегодняшние сутки, могла уже делать кое-какие выводы.

Добравшись до квартиры Лепилина-младшего, я припарковала «Фольксваген» во дворе дома и поднялась на четвертый этаж. Открыв дверь, я вошла в квартиру и тихонько поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. Олег мирно спал, по-детски причмокивая во сне губами. По сравнению с почти мефистофельской внешностью Автандила, он выглядел несмышленым мальчишкой. Что-то похожее на нежность шевельнулось в моей груди, но усилием воли я призвала себя к строгой официальности. «Он — мой клиент, я — его бодигард», — как заклинание повторила я себе, когда моя спина ощутила под собой упругую поверхность кровати.

Заснула я моментально — как только я закрыла слипавшиеся глаза. Неудивительно, ведь уже начинало светать.

Несмотря на мою страшную усталость, я проснулась ровно без пятнадцати семь. Утреннее солнце пробивалось сквозь узкие щели между реек не опущенных до конца жалюзи. Было приятно чувствовать на веках его неторопливую, но настойчивую ласку.

Внезапно свет исчез, и я почувствовала, как перед закрытыми глазами появилась чья-то тень и надо мной кто-то медленно склонился. Очевидно, мое сознание еще не избавилось до конца от тягучей сумятицы дремы, потому что я вздрогнула, заметив сквозь ресницы чей-то нечеткий силуэт. Ощутив на своих губах мягкое прикосновение чьих-то губ, я вспомнила, где нахожусь, и открыла глаза.

— Не спишь? — застенчиво улыбнулся Олег, одетый в просторный махровый халат. Я резко села в постели и быстро взглянула на наручные часы: без пяти семь. А мне казалось, что я спала не больше часа.

— Я мигом, — бодро сказала я и многозначительно умолкла, намекая на то, что мне нужно одеться.

— Держи, — Олег бросил мне халат.

Я отогнула край простыни и неловко просунула одну руку в рукав халата. Увидев это, Олег деликатно отвернулся.

— Где ты была? — невозмутимо спросил он.

— Ты заснул, я не стала тебя будить, — мой голос почему-то звучал так, точно я испытывала чувство вины.

Может быть, причина была в том, что, вместо того чтобы заняться с ним любовью, я перехитрила его, усыпив при помощи специального массажа?

— Ты вернулась около четырех, — Олег пристально посмотрел на меня. — Ты ездила домой? Но ведь я, кажется, тебя не отпускал.

Последнюю реплику Олег произнес с весьма жесткой интонацией. Усевшись в кресло, он буравил меня недоверчивым взглядом. Нет, все-таки есть в нем сходство с Лепилиным-старшим.

— Не думай, что так будет всегда… — глухо произнес он и осекся, но, поймав мой непонимающий взгляд, заговорил снова:

— Что я всегда буду оставлять тебя на ночь. Ты еще успеешь устроить свою личную жизнь, — он смущенно понизил голос и как-то отчужденно посмотрел на меня.

Этого мне еще не хватало — выяснять отношения с клиентом!

— Есть у тебя расческа? — учитывая ситуацию, я намеренно задала этот глупый вопрос, чтобы исподволь лишить атмосферу унылой серьезности и слегка огорошить Лепилина своей непосредственностью. Попробуйте посреди какого-нибудь бурного объяснения применить эту технику —