очаровательного мальчишку. — Он и тут сумел выкрутиться!

— Каким же образом? — полюбопытствовала я.

— Не помню, куда он направлялся… Короче, он спускался в лифте в какой-то гостинице. Оставались считанные минуты до встречи с журналистами и представителями бомонда, где он должен был представить миру свое творение. Так вот, на полу лифта он нашел обыкновенную перегоревшую лампочку.

Ее-то форму он и счел идеальной для нового флакона.

— Все гениальное просто, — процитировала я избитую фразу, поморщившись от сознания ее прозаичной банальности.

— Но не все простое — гениально, — скаламбурил Лепилин, обнаружив находчивость и чувство юмора.

Машина въехала во двор старой «хрущевки», расположенной в центре Тарасова.

— Вот здесь живет глава одной из крупнейших фирм Тарасова? — полюбопытствовала я.

— Папа отдал мне свою квартиру, — пожал плечами Олег, — себе он построил небольшой домик за городом.

— Какой этаж?

— Четвертый.

Я осмотрелась и, не заметив ничего подозрительного, вышла из машины, держа руку на кобуре.

— Пошли, — кивнула я Лепилину.

Железная дверь подъезда была заперта на кодовый замок.

«Запоры от любителей бесплатных туалетов», — подумала я, подойдя ближе.

— Набери «триста восемь», — сказал Лепилин за моей спиной.

Готовая ко всякого рода неожиданностям, я сделала несколько шагов вверх по лестнице и прислушалась: ничего. Мы поднялись на четвертый этаж. Лепилин достал ключи и подошел к двери. Я была уверена, что мы на четвертом этаже, но лестница на пятый почему-то отсутствовала.

— Погоди-ка, — остановила я его и осмотрела бронированную дверь — единственную на площадке — и, убедившись, что и с ней все в порядке, разрешила:

— Можешь открывать.

Через минуту мы стояли в прихожей, которая оказалась неожиданно просторной. Секрет был прост — квартира была полностью перестроена. Теперь я поняла, почему на площадке была всего одна дверь: во всех четырех бывших квартирах были напрочь убраны все перегородки и несущие стены. Их заменяли толстые колонны, которые поддерживали перекрытия этажей. Не слабо!

— Прошу, — Лепилин сделал царский жест, приглашая меня в свои апартаменты.

Я сделала несколько шагов, и мои ноги тут же — утонули в пушистом ворсе мягкого ковра цвета незрелого персика. Увидев слева широкую винтовую лестницу, ведущую наверх, я поняла, что квартира Лепилина расположена на двух уровнях. Комната, если ее так можно назвать, не слишком была заставлена мебелью, вернее сказать, что мебели там вообще не было, если не считать большой ослепительно-белой ванны на причудливо изогнутых золоченых ножках, стоящей почти посредине, и огромного видео-аудио центра фирмы «Грюндиг».

Я словно попала на морское побережье: был слышен плеск волн, причем настоящий, а не записанный на пленку. Я стала осматриваться, не понимая, в чем дело. Может, на этой территории, погребенной во чреве совдеповского строения из серого силикатного кирпича, притаилось озеро или какой-нибудь другой природный водоем? Мой взгляд скользнул вверх и замер. Между колонн к потолочным балкам были подвешены гигантские аквариумы. Создавалось впечатление, что эти огромные плоские сосуды парили в воздухе.

Вот откуда этот звук!

Аквариумы с настоящим шумом волн, с соленой водой и морскими рыбками!

— Я приму ванну, — небрежно бросил мне Лепилин, — а ты позаботься о выпивке, а потом можешь тоже искупаться.

Не обращая на меня ни малейшего внимания, Олег начал медленно раздеваться. Сначала на пол упал его светлый пиджак, потом рубашка. Я немного растерялась: прямо мужской стриптиз какой-то!

— Вон там бар, — сделав ленивое движение, он указал на правый ряд колонн.

В комнате царил магический полумрак. Добавьте к этому шум прибоя и… Пуленка. Такого я не ожидала, но стоять с открытым ртом уже через минуту мне. наскучило, и я направилась к бару.

— Что ты будешь пить? Коньяк, водку, скоч?

— Немного хереса, — услышала я, к своему изумлению.

Вернувшись с подносом в руках и отчего-то колотящимся сердцем в груди, я обнаружила Лепилина нежащимся в ванне с прикрытыми веками. Ну и метаморфозы! То чопорный самодовольный бизнесмен, то озорной мальчишка, то ленивый, томный мачо!

Присев на одну из многочисленных подушек, разбросанных на ковре, я опустила поднос прямо на пол. Плеснув в бокал настоящего испанского хереса, я протянула его Олегу. Мне показалось, что он спит.

— Твой херес, — тихо сказала я, легонько тронув его за плечо.

— А-а, спасибо, — Олег взял бокал и поднес к губам.

Неужели, кроме функций бодигарда, я должна еще и выполнять обязанности ночной прислуги?