оставить этому человеку китель. Их было двое, я выстрелил в их сторону и побежал. Они не стали меня преследовать, думаю, их испугал выстрел. Во время погони я потерял фуражку. Опомнился только у проходной порта. У меня были деньги, командировочные, которые выдали всему экипажу в конце перехода. На проходной порта я спросил у дежурившего там иранца по имени Ахмед, как можно выбраться из Чахбехара. Он сказал, что регулярного авиационного сообщения с городами Ирана, а тем более России, Чахбехар не имеет, но, если дать денег, можно договориться с пилотом самолета метеослужбы, и он довезет меня на своем самолете до Тегерана, с дозаправкой в Ширазе. За это пилот возьмет с меня две тысячи долларов. Я согласился. Сев в самолет типа «Сессна» с пилотом, которого зовут Эрген, я не выдержал и заснул. Сумку с документами я держал в руках, документы остались нетронутыми. Но когда я вышел из этого самолета в Тегеране, я обнаружил, что исчез мой пистолет. Возвращаться и искать этого Эргена у меня уже не было времени. Денег у меня оставалость только чтобы купить хоть какой-то приличный костюм, я был весь изорван, в грязи. И взять билет на поезд Тегеран — Москва, который вот-вот должен был отойти. Я купил костюм, рубашку, галстук и сел на этот поезд.

— Когда вы сели в поезд?

— Позавчера, товарищ контр-адмирал. И вот сегодня, в 12.10 прибыл на Курский вокзал. И тут же позвонил вам.

— Понятно. — Окунев помолчал. — Секретные документы У вас в этой сумке?

— Так точно, товарищ контр-адмирал.

— Очень хорошо. Сейчас я предупрежу Говорова, сдадите документы. И после этого идите отдыхать. Вид у вас, прямо скажем, не очень.

— Да я, товарищ контр-адмирал…

— Все понимаю. Не нужно ничего объяснять. Идите. Отдохните, выспитесь.

— Я хотел написать рапорт…

— Успеете с рапортом. Идите сдайте документы. И домой.

— Есть сдать документы и домой, товарищ контр-адмирал! — Встав, Лапик вышел из кабинета. Прошел по коридору в спецчасть и сдал по списку все документы, коды и шифры, которые числились за ним по крейсеру «Хаджибей».

Выйдя из здания Министерства обороны, подставил лицо солнцу. Глубоко вздохнув, понял: он еле стоит. Он должен как можно скорее добраться до нормальной кровати, упасть на нее и заснуть.

Вертолет, доставивший Гущина, Седова и Аллу из Чахбеха-ра в Маскат, приземлился на небольшой площадке метрах в ста от летного поля международного аэропорта. После того как все трое вышли и отошли в сторону, вертолет тут же поднялся в воздух и улетел, взяв курс на Чахбехар.

Посмотрев ему вслед, Гущин достал из кармана билеты. Покачал головой:

— До вылета нашего самолета еще три с половиной часа. Ребята, вот что: не обращайте на меня внимания. Два часа ваши, идите куда хотите. Встретимся в зале ожидания ровно через сто двадцать минут, хорошо?

— Хорошо, Виктор Александрович, — сказал Седов. Посмотрев вслед двинувшемуся к аэровокзалу Гущину, взглянул на Аллу. Она улыбалась, но в этой улыбке ему почудилось что-то странное. Спросил:

— Все в порядке?

— Все в порядке.

— Что будем делать?

— Может, посидим в каком-нибудь кафе? Наверняка оно здесь есть.

— Отличная идея. Пойдем?

— Пойдем.

Она взяла сумку, он — сумку и гитару, и они двинулись в сторону аэровокзала. Выйдя на площадь перед вокзалом и увидев открытое кафе, сели за один из столиков. После того как официантка принесла кофе, Седов, чувствуя в поведении Аллы какую-то неловкость, сказал:

— Я ведь говорил тебе, где я живу в Москве?

— Говорил. На Третьей Владимирской улице. — Алла сказала это, изучая содержимое своей чашки. — Только знаешь что, Юра…

— Что? Подняла глаза:

— Я сейчас с вами в Москву не полечу.

— Не полетишь?

— Да. Видишь ли, я хотела бы… Хотела бы с тобой объясниться. Начистоту.

— Ну… хорошо. Я слушаю.

— Насколько я поняла, ты работаешь в какой-то секретной организации. Типа ФСБ или ГРУ.

— Ну… — Помолчал. — Такой вариант возможен.

— Значит, ты там работаешь. И когда я не хотела, чтобы мы с тобой виделись, хотела исчезнуть, чтобы никогда больше не увидеть тебя, я рассуждала правильно.

— Почему правильно?

— Потому что есть причины.

— Какие причины? Какое отношение к нам с тобой может иметь моя работа?