— Объясняю насчет Аллы и Седова: у меня на яхте три новых торпеды-буксира для подводной охоты. Мы их опробовали на Черном море. Это голландская техника, ее преимущество в том, что в темноте торпедам не нужно освещения, они снабжены датчиками-сонарами, определяют объекты по звуку. И Алла, и Седов умеют обращаться с этими торпедами. Это даст нам преимущество — поскольку нам в любом случае придется ставить мины в темноте.
Помолчав, Петраков сказал:
— Глеб, иди к Кулигину, отбери с ним людей. И возвращайся. А я пока подумаю.
— Думать уже поздно. Нужно действовать.
— Глеб, не дави на меня. Я подумаю.
— Думай. Но запомни: без вертолета нам не обойтись. Кроме того, когда я вернусь, надо связаться с этой радиостанцией, чтобы выбить из них джип.
— ХорОШО, ДОГОВОРИЛИСЬ;
После того, как Глеб вышел, Петраков позвонил Лапику, попросив немедленно явиться к нему в каюту.
Все, что сообщил ему Петраков, Лапик, как обычно, выслушал без всяких эмоций. Сказал:
— Леонид Петрович, мне нужно подумать. Вы можете какое-то время не обращать на меня внимания? Я посижу и подумаю.
— Могу. Но думайте скорее. Сами понимаете, на длительные раздумья у нас нет времени.
— Я понимаю. Но согласитесь, думать тоже иногда нужно. Петраков подошел к иллюминатору. Они шли по Суэцкому заливу, египетский берег был уже еле виден. Стояла легкая зыбь. Состояние неуверенности прошло, теперь он был собран. В общем, неважно, что ему скажет Лапик. Вертолет для рейда он выделит в любом случае.
Наконец услышал за спиной голос Лапика:
— Леонид Петрович, вертолет нужно дать. Обязательно. Повернулся:
— Вы так считаете?
— Да. Очень хорошо, что нам предоставляется такая возможность. Просто нам повезло в этом смысле.
— Что ж, приятно слышать. А что скажете насчет участия в рейде девушки и шкотового?
— Считаю, что это тоже хорошо. Это в некотором роде даже сыграет нам на руку.
— Володя, вы же уверяли меня, что шкотовый — агент ГРУ?
— Я предполагал это. Я и сейчас еще не уверен, что Седов — не агент ГРУ.
— А как насчет участия агента ГРУ в рейде? Вас это не пугает?
— Наоборот, меня это радует.
— А то, что в операции будет участвовать Алла? Девушка Довганя?
— Это тоже меня радует. Представьте себе.
— Интересно. Почему же вас это радует?
— Потому что потом это может сыграть нам на руку.
— Каким образом?
— Я пока не хочу давать точные формулировки. Но может сыграть.
Петраков покачал головой:
— У вас, конечно, своя логика. Значит, в общем, вы считаете, план предложен правильный?
— В этой ситуации единственный. Кто автор плана?
— Довгань.
— Ваш Довгань неглупый человек, отдаю ему должное.
— Неглупый. И все-таки я сейчас вызову его сюда. А заодно и Кулигина. Довгань, как автор плана, должен участвовать в минировании, больше того, он может даже возглавить группу. Но считаю, что ни Седов, ни Алла не должны участвовать в минировании катеров. Они посторонние люди, сугубо гражданские. Для постановки мин на крейсере есть спецназовцы — специалисты своего дела. Им и карты в руки.
— С чисто военной точки зрения вы правы, но не забывайте, у нас с вами есть еще и другие интересы, не имеющие никакого отношения к военной науке.
— Володя, вы пока не объяснили, как участие Аллы и Седова в операции сможет помочь этим другим интересам.
— Не объяснил, потому что это достаточно сложно сделать. Хорошо, Леонид Петрович, вызывайте всех, кого вы считаете нужным.
Сняв трубку, Петраков попросил Качурова прислать в каюту Довганя и Кулигина. После того, как они пришли, спросил:
— Как подготовка к операции?
— Все в порядке, — доложил Кулигин. — Я вместе с Глебом отобрал трех своих людей. Все трое умеют управлять вертолетом и плавать с аквалангом, кроме того, один, прапорщик Сурен Искандерян, армянин из
