движениях сквозило нечто большее, чем отвращение или гигиена. Привычка. Он стряхивал кровь далеко не впервые в жизни, и над этим обстоятельством следовало поразмыслить.
Обернувшись, Волк посмотрел на охотника (странное чувство, когда речь идет о слепых существах) и... улыбнулся. Клыки покрывала красная пленка.
Троуп отвернулся.
Пол усеивали трупы. В нелепых позах, ничком, разбросав в стороны конечности, привалившись к стенам. Тут и там успели образоваться темно-красные, почти черные лужи. Самые разнообразные раны, объединенные одной общей чертой — они были смертельны. Вырванные трахеи, пробитые глазницы, сонные артерии, прокушенные крепкими клыками... Это казалось дурным сном. А отчасти напоминало то кошмарное видение, что показал Громобою «виновник торжества». Через трупы приходилось буквально переступать.
Убрав пистолеты, Блэйз попытался собраться. Еще не конец. Ах, да. Герой. Один из полка.
Троуп подошел к сопящему забралу. Пират едва дышал. На два-три вопроса, впрочем, его хватит. Громобой присел и потянулся к забралу, но рука его дрогнула. Из шлема выглядывал... он сам. Стрелок был искренне потрясен, как его собственное лицо далеко сейчас от привычного состояния. От того образа, который Блэйз привык отождествлять с самим собой, К увиденному Троуп оказался не готов. Менее всего он рассчитывал увидеть ЭТО. Его застали врасплох, и не было возможности ни подготовиться, ни оправдаться. Собственное отражение бросили, будто гранату, прямо в душу.
Несмотря на выпуклую форму забрала, рассмотреть детали было нетрудно. Лицо Громобоя вытянулось, черты заострились. Взгляд — жесткий и острый, точно битое стекло. Каждый глаз казался дулом пистолета, что вот-вот выстрелит.
Блэйз понял, что видит лицо убийцы, и понимание это было сродни необоримой гравитации. Вот КЕМ ОН СТАЛ. Убивающим себе подобных. И не только их. Стал таким же пистолетом, как и те, что лежали в кобурах. С той лишь разницей, что оружие убивает по чьей-то воле, а он по своей собственной. Стал ли Троуп таким недавно или БЫЛ ИМ всегда? Вот в чем вопрос.
— Скоро ты узнаешь, — сказал Вулф, заставив его вздрогнуть. — Мы те, кто мы есть. Никогда не забывай об этом, и когда-нибудь Истина сама тебя найдет.
Громобой оторвался от отражения и поглядел на метаморфа. Сравнил. Почему-то мохнатый монстр менее походил на убийцу. Даже учитывая кровь, капающую с когтей, и бойню, учиненную секунды тому назад. Определенно, Волк ЯВЛЯЛСЯ убийцей, но все познается в сравнении. Он таким родился. Был собой ВСЕГДА. Значит, для него вопросов значительно меньше.
По крайней мере, на один.
Поморщившись, Блэйз поднял зеркало. Перемена была поистине разительной. За забралом обнаружилось лицо обычного паренька, ничем не напоминающего сурового убийцу. Юнец был бледен — то ли от кровопотери, то ли от ужаса — и ожесточенно кусал губы. На лбу проступила испарина.
Троуп взял его за грудки. Он хорошо обдумал вопрос, но чувствовал себя идиотом.
— Где Янус? — спросил он, прекрасно сознавая, что требует ответа не от того человека и не при тех обстоятельствах. — Ну, говори! Где Многоликий?
— Многоликий? — Глаза паренька испуганно забегали. — Какой Многоликий?
— Не шути со мной, сопляк, — процедил Громобой и для убедительности тряхнул юнца. — Ваш капитан представился ЭТИМ именем. Где он? На вашем борту?
— А, наш капитан... — Корсар выдавил мучительную улыбку. — Он кретин, этот наш капитан. Никакой он не Янус, даже рядом не стоял... Просто ему стукнуло в голову, что, если назовется Многоликим, вы вынесете ему груз на блюдечке...
Охотник открыл было рот, но передумал что-либо спрашивать.
Если его и постигло разочарование, то лишь самую малость. Нельзя разочароваться в том, во что по- настоящему не верил. Юнец не врал, его слова подтверждали мысли самого стрелка.
Услышав шаги, Блэйз поднял голову. Со стороны машинного отсека приближался Макбраун. Его забрало было поднято, в руке дальнобойщик держал большой гаечный ключ. Инструмент покрывала темная жидкость, и Троуп знал наверняка, что это не машинное масло. Волынщик тоже успел повоевать.
Миновав лифт, Том остановился, огляделся по сторонам и покачал головой. Затем, улыбнувшись, точно гоня дурные мысли прочь, похлопал Вулфа по плечу. Владельца тягача можно было понять. С одной стороны, он был искренне рад, что груз остался при нем. С другой же — чувствовал невыразимую (и невысказанную) опечаленность тем, что обе палубы были в буквальном смысле завалены трупами и залиты литрами крови. И все-таки груз остался.
— Кто это? — поинтересовался Макбраун, указав гаечным ключом на юнца.
Вне сомнений, ему оставалось прожить час или чуть более того, но стрелок не видел, чем — здесь и сейчас — можно помочь. Слишком глубоко волчьи когти пропахали бок. Да и следовало ли помогать?.. Сей субъект — не невинная овечка, а преступник, входивший в состав бандитской группировки. Банальная история. Уроженец какой-нибудь периферийной фермерской планетки, которому виноградарство или бахчеводство поперек глотки встало, наткнувшийся погожим деньком в портовом салуне на матерого космического волка. Блестящие пуговицы, грозные бластеры и хитрый взгляд, помноженные на рассказы о «звездных горизонтах, только и ждущих парней вроде тебя», в очередной раз сделали свое черное дело.
Тем не менее, будь у него возможность, Блэйз бы скорее помог, чем НЕТ.
Флибустьер засыпал, хотя глаза его оставались открыты. Очевидно, за алой пеленой ему мерещились сказочные дали, куда уже не доведется вернуться: залитые солнцем виноградники или гектары бахчи... Ну, чем не парадиз?!
Из лифтовой шахты донесся характерный шум.
— Поднимаются, — зачем-то доложил дальнобойщик.
