не располагали собственными научными ресурсами для такого проекта, на основе древних данных. Мне кажется, они здорово продвинулись, но не могли добиться, чтобы аппарат заработал. И они импортировали Лорна сынна Брауэна. А он, со своими знаниями в области ядерных процессов на звездах, разработал новый подход. Я не могу себе представить, в чем он заключается. Но… они что-то сделали на этом острове, чего не удавалось всему древнему миру. Контролируемые реакции с водородом.

— А станция очень большая?

— Огромная. Но, как мне кажется, все ее сердце находится в одной комнате. Это круглая камера с высокой железной обшивкой. Они, должно быть, прочесали весь мир.

— Именно. Это-то нас и насторожило. Наши физики считают, что реакция происходит в магнитном поле. Но сейчас не время для обсуждения. Начинается воздушный бой. Я надеюсь, мы с этими ребятами разделаемся в течение часа. А тогда ты сможешь направить нас туда?

— Да. После того, как сам определюсь на местности. Счастливо.

Рану вновь сосредоточил внимание на своем непосредственном окружении. Посмотрим, чуть после полудня, значит там у нас — запад, а он бежал приблизительно на юго-восток. Сжав зубы, чтобы подавить боль в ноге, он выполз из своей норы и похромал в заросли тростника.

Он двигался медленно, часто останавливался, чтобы забраться на дерево и осмотреть окрестности. Ему казалось, что он производит шум, от которого бы Нан поднялся в своем подводном аду. Прошло более часа, когда он наконец выбрался на искусственную тропу, извивающуюся между сплошными стенами лесной чащи. Судя по следам, по ней ездили на повозках, а следовательно, она соединяла одну из деревушек с пещерами. Но теперь сердце в груди Рану забилось с такой силой, что он был уже не в состоянии соблюдать обычные лесные меры предосторожности. Он просто двинулся по дороге.

Джунгли оставались жаркими и абсолютно спокойными. Он чувствовал, что сможет без труда услышать, если кто-нибудь будет приближаться: у него будет время, чтобы спрятаться. Но аннаманцы застали его врасплох.

Они спрыгнули с сука у него над головой, это были два чернокожих карлика в набедренных повязках, вооруженные кинжалами и газовыми пистолетами. Рану даже не взглянул на них, когда они ссыпались. У него не оставалось времени на обдумывание, он мог только непосредственно реагировать. Он ударил ребром ладони по костлявой шее. Абориген упал как подкошенный.

Второй завизжал и отскочил в сторону. Рану вытащил свой кинжал. На него был наставлен газовый пистолет. Раздался выстрел. Рану смутно почувствовал, что пуля пролетела у него мимо уха. Она не была отравлена, аннаманцы предоставляли такие трюки цивилизованным нациям, но она могла попасть в сердце. Он поймал пулю и отбросил в сторону. На него вытаращились полные страха глаза. Дикарь вытащил кинжал и ткнул им. Он не был особо искусным воином. Рану парировал удар, его лишь чуть царапнуло по предплечью, и тогда он воткнул собственный кинжал. Абориген застонал. Рану ударил снова.

После не было ничего, кроме залитой солнцем густой тишины, и двух тел, которые выглядели еще мельче, чем когда они были живы.

Лезус милостивый, должен ли я был так поступать?

Давай, Рану. Ноги в руки — и вперед. Прикрыв смотрящие в небо глаза абригенов, он двинулся вперед. Приблизившись к пещерам, он нашел укрытие и стал ждать.

Недолго. Бенегальский воздушный флот, который не залетал далеко над морем, обратился в бегство. Они совершили посадку вблизи Порт Арберта, ожидая, что им придется держать оборону. Но мавраи, оставив охрану вдоль кромки воды, устремились в глубь острова, к холмам. Рану восстановил контакт с Аруверой, который передавал инструкции штурману флагманского воздушного судна. И наконец они закружили над лабораторией атомной станции.

Солдаты, раскрашенные и одетые по-варварски, стали спускаться на парашютах. Схватка на земле была яростной, но короткой. Когда последний часовой скрылся в лесах, мавраи двинулись сквозь промышленные установки.

В холодном флюоресцентном свете, который поглощал бесконечно малую толику вырабатываемой энергии, Арувера с ужасом рассматривал ядерный реактор.

— Вот это машина! — повторял он. — Вот это да!

— Как мне не хочется разрушать его! — сказал главный научный консультант, — Танароа! Я не смогу спокойно спать до конца своих дней. Нельзя ли, по крайней мере, спасти чертежи?

— Если мы найдем их, и у нас хватит времени сделать микрофотоснимки. Иначе их придется спалить в общем акте вандализма. Пираты не воруют чертежей. Мы должны будем разрушить все, словно нашей целью были накопления железа и всего остального, что на вид представляет коммерческую ценность… Пора переносить награбленное, пока сюда не прилетел весь Бенегальский флот с материка. Да и надо послать сигнал, чтобы расформировали Карникбарскую базу. За дело! Где здесь основной рубильник?

Научный эксперт стал быстро и со знанием дела просматривать электрические цепи, но внутри у него все по-прежнему кипело.

— Сколько же это стоило? — удивлялся он. — Какую часть богатства этой страны мы уничтожаем?

— Очень большую, — отозвался Рану. Он сплюнул. — Но меня это не волнует. Может быть, теперь они смогут урезать налоги со своих крестьян. Что меня волнует, так это… — Он споткнулся. — Сегодня погибло множество бенегальцев и несколько мавраев. — Военные профессионалы, окружавшие его, не могли понять, как больно ему было вспоминать о двух черных мужчинах, ростом чуть больше детей, оставшихся мертвыми лежать в джунглях.

Восьмая конференция Международного физического общества состоялась в Веллантоа. По сравнению с предыдущими, она оказалась более пестрой, потому что еще несколько наций (племен, кланов, альянсов, сообществ, религий, анархий… — политическое устройство могло быть самым разнообразным) развились до стадии, когда могли себе позволить проведение физических исследований. Длинные одеяния, похожие на платья, полотняные штаны, напоминавшие кальсоны, таблички на груди, тоги, саронги и клетчатые юбки. По ночам мелодии в десятке систем музыкальной настройки доносились из окон верхних этажей. Те, кто принадлежал к поэтически настроенным нациям, старались сделать переводы стихотворений, написанных в других странах, и часто заимствовали главную идею для своего репертуара. В профессиональной части имелся целый ряд выдающихся выступлений, в частности, касавшихся маврайского компьютера, который использовал искусственные органические ткани, и общей теории турбулентных процессов, принадлежащей одному математику из Бразиля.

Лорн сынна Брауэн был заметным участником. Не то, чтобы многие расспрашивали его о волнующей схватке с пиратами. В конце концов, она произошла много лет назад, да и с самого начала, рассказывая о ней, он был немногословен. «Они продержали нас на каком-то необитаемом острове, пока мимо не пошел случайный корабль, а тогда высадили нас с наступлением темноты вблизи Порт Ар-берта. Нельзя сказать, чтобы к нам плохо относились. В основном мы страдали от скуки». Интереснее был труд Лopна, посвященный эволюции звезд.

Однако этот крупный лысеющий мужчина несколько раз исчезал из зала конференции. Он разговаривал со странными типами внизу, у кромки воды; из рук в руки передавались какие-то деньги; в конце концов он получил сообщение, которое заставило его сардонически хмыкнуть. Он стремительно бросился на улицу и свистнул проезжавшему мимо рикше. Он вышел возле дома, расположенного среди холмов, откуда открывался прекрасный вид на перелески и сады, террасами покрывавшие спуск к порту, где царило нагромождение мачт под предвечерним солнцем. Даже в своем самом крупном городе люди Моря не любили излишней толчеи. Это здание было типичным: побеленный кирпич, красная черепичная крыша, щедро цветущие клумбы. Над домом на мачте поднимался морской флаг, свидетельство того, что хозяин был капитаном. Когда он был на берегу. Но сторож сообщил, что капитан Макинтаиру находится в море. Его жена на этот раз не пошла с ним в плавание, так как двое детей ходили в школу, а третий вот-вот должен был родиться. Мериканец отпустил рикшу и пошел по тропинке ко входу. Он постучал.

Дверь открылась. Женщина мало изменилась, продумал он: пополнела, в волосах появилась седая прядь, но в остальном… Он кивнул.

— Добрый день, моя леди Ализабета, — сказал он.