городе.

Странно, я злился не на Черного, а на Бела-бачи. Может быть, потому, что он должен был скоро прийти? Мне так не хотелось уходить. Я знал: больше я не отважусь на такой шаг.

– Ты давно знаешь Бела-бачи?

Лицо Аги сразу сделалось каменным. Я пожалел, что задал этот вопрос.

– Зачем тебе?

– Ладно, не надо. Я просто так…

Время шло, шло… Я говорил себе: надо подниматься. И не поднимался. Еще две минуты, еще одна минута… Сейчас встану. И не вставал.

Мы болтали о каких-то пустяках… Мой новый хозяин адвокат Денеш Тибор. Заработки Аги в парикмахерской. Где она достает кофе… Ее ответы доходили до меня, как сквозь слой ваты. Я делал вид, что слушаю, кивал головой, впопад или невпопад, не знаю, а сам смотрел на ее лицо, на ее волосы.

Наконец, я встал.

– Посиди еще.

– Он будет ругать меня. Как Черного.

– Ну, это совсем другое дело. Ты же не волочишься за мной. Не волочишься, правда? И потом, можешь сказать ему – облава… Ты часто врешь? – вдруг спросила она.

– Не знаю… Иногда…

– А я часто. – Она вздохнула и посмотрела на меня лукаво. – Вот и сейчас соврала.

– Соврала?

– Про Бела-бачи… Он не должен прийти.

Она громко рассмеялась, но я почувствовал искусственность в ее смехе. Мне захотелось сейчас же уйти. Она становилась чужой, когда хитрила со мной.

Аги уловила перемену в моем настроении, умолкла.

– Зачем ты соврала?

Глаза ее снова стали нежными:

– Так. Сама не знаю.

Мы долго молчали.

– Аги, – произнес я наконец. – Черный говорил со мной о тебе.

– Ну и плевать! Все Черный, Черный, Черный! Не хочу ничего о нем слышать… Что он сказал?

– Что любит тебя. Хочет на тебе жениться.

Она молчала.

– Еще он спросил, люблю ли я тебя.

Она молчала.

– Хочешь знать, что я ответил?

– Что? – она смотрела мимо меня.

– Ничего не ответил… Потому что сам не знаю.

– Я все-таки поставлю кофе. – Она встала.

– Аги… Можно я тебя поцелую?

Больше всего я боялся, что она опять напомнит сейчас, в эту минуту, о своих «калибрах». Но она лишь медленно покачала головой, не отрывая своих глаз от моих.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы ты меня целовал. Я не хочу, чтобы меня целовали, если не знают, любят ли.

Я поднялся, надел шинель.

– Уже идешь? Стреляют.

Я прислушался. Было тихо-тихо…

– Странный ты все-таки парень! Разве у девушек спрашивают разрешения, когда хотят их поцеловать? Воина – и такие церемонии. Смешно!

Она и в самом деле смеялась.

– Прощай!

Я толкнул дверь и шагнул в темноту, на улицу.

До дома я добрался благополучно. Хозяйка предложила поужинать, но я отказался. Мне хотелось остаться одному в своей комнате.

Только я успел расстегнуть китель, как в дверь постучали.

– Лейти? Вы уже легли?

Опять хозяйка!

– Что там? – недовольно спросил я.

– Вас к телефону.

Рота! Что-то случилось в роте!

Я выскочил в коридор.

– Слушаю.

В трубке раздался тихий смех.

– Ты уже дома?

– Аги?!

– Я так волновалась.

– Но почему?.. Все было тихо…

– Все равно… Беспокоилась за тебя, – прозвучало чуть слышно.

– Аги!.. Аги!..

Но она уже повесила трубку.

Хозяйка стояла рядом, вздыхала и понимающе кивала головой:

– Да, молодые годы, молодые годы… Аги… У меня была подруга с таким именем. Она брюнетка? Блондинка?

– Крашеная, – произнес я ледяным тоном.

– Ужас какой! Эти современные барышни…

Я вернулся к себе в комнату.

«Беспокоилась за тебя».

Для меня это прозвучало, как «люблю!»

Мы сидели за завтраком. Мадам Денеш разливала кофе. Адвокат, по-своему обыкновению, листал газеты и громко, с едва заметной ехидцей комментировал прочитанное.

– Так… Снова победа под Будапештом.

В прихожей раздался звонок телефона. Адвокат недовольно поморщился:

– Меня нет дома!

Мадам Денеш вернулась улыбающаяся.

– Вас, лейти. По-моему, вчерашняя особа.

Я сорвался со стула, едва не опрокинув кофейник.

Это, в самом деле, была Аги.

– Слушай, Шани, – ее голос звучал озабоченно. – Я еду в Будапешт. Поезд через пятнадцать минут, я звоню с вокзала.

– Что случилось, Аги?

– Так надо… Прошу тебя, зайди к старику, ну, ты знаешь. Скажи ему, ночью пришел вызов из Липотмезе.

– Когда вернешься?

– Завтра, самое позднее, послезавтра. Так получилось, что делать.

– Аги, я…

– Тут уже молотят в дверь кабины… Сервус!

В трубке что-то щелкнуло и загудело.

Я не стал пить кофе. Извинился, пошел одеваться. Мадам Денеш не удержалась от материнского напутствия: