уничтожения, среди них - полтора миллиона детей.

А. И. Хешель: '1945 год... Что ждет нас после Катастрофы? Ночи отчаяния без тени надежды? Вопли от неутихающей боли? Бесконечная тоска? Жизнь, полная горечи, воспоминаний о погромах и резне? Неужели мир действительно потерял свою душу?.. Неужели Освенцим лишил нас и будущего? Из каждых четырех европейских евреев трое погибли. Из каждый пяти евреев мира двух уже не существует... Удастся ли народу раздавленному, растоптанному, раздробленному, искалеченному, пронзенному мечом, препоясаться силой и продолжить свое существование?..'

В мае 1945 года Еврейский национальный комитет Эрец Исраэль объявил день победы над фашизмом нерабочим днем на этой земле. Повсюду висели еврейские флаги и флаги стран антигитлеровской коалиции; люди праздновали этот день, горевали по погибшим, с надеждой ожидая дальнейшего развития событий, но надежды в который раз сменялись разочарованиями.

Союзные войска освободили миллионы людей разных национальностей, угнанных в Германию, среди которых оказались десятки тысяч уцелевших евреев. Толпы вчерашних узников шли по дорогам Европы, возвращаясь на родину; шли по домам и евреи, чтобы разыскать свои семьи и поселиться на прежнем месте. Однако возвращение оказалось горьким: не было уже семьи и друзей, не было порой и дома, разрушенного за годы войны или занятого чужими людьми.

Вернувшись в родные края, евреи Польши, Чехословакии, Румынии столкнулись с откровенной враждой бывших своих соседей. На это повлияла антисемитская пропаганда нацистов в годы оккупации, а кроме того, не каждый желал вновь встретиться с выжившими и уцелевшими. Кое-кто из соседей участвовал в уничтожении евреев или присваивал их имущество; эти люди не хотели расставаться с награбленным и были весьма разочарованы, что Гитлер 'не закончил своего дела'. А если евреям возвращали квартиры и имущество, это приводило к столкновениям с местным населением, а порой и к погромам.

И вот кадр, старый документальный кадр, от которого сжимается сердце. Огромный ров -братская могила. По дну рва - ряды гробов, один к одному. Гробы большие, гробы средних размеров и совсем крохотные, будто игрушечные. Стоят возле рва евреи, плачут, бьются в истерике - это Польша, год 1946-й. Это польские евреи - в братской могиле и вокруг нее, малая часть трехмиллионного еврейства, уничтоженного в Польше за годы войны. Это те, кто пережил Майданек с Освенцимом, партизанил в лесах, скрывался по поддельным документам, те, кого не успели отправить в газовые камеры, и кому было суждено погибнуть в кровавом погроме мирного времени.

Уже прошел Нюрнбергский процесс, заклеймивший нацистских преступников; мир, казалось, начал приходить в себя после безумия тех лет, но в одной только Польше погибли после войны десятки евреев. Их убивали в лесах и на дорогах, выбрасывали на ходу из поездов - самый страшный погром в послевоенной Польше произошел в городе Кельце к северу от Кракова.

В Кельце вернулись около 200 уцелевших евреев - 200 человек из 25 000, которые жили в городе до войны. Их возвращение вызвало недовольство местного населения, нужен был только повод: в июле 1946 года прошел слух, будто евреи замучили христианского мальчика, и немедленно начался погром. 42 человека были убиты, многие ранены; не всех погибших сумели опознать, некоторые так и остались безымянными; у одной из жертв обнаружили номер на руке, выжженный в лагере смерти, а потому пометили на памятнике в перечне имен: 'Освенцим, В-2969'. (Мальчик, из-за которого случился погром, вскоре объявился в городе, но воскресить жертвы было уже невозможно.)

Убийства в Кельце подтолкнули польских евреев: в первые месяцы после погрома покинули Польшу десятки тысяч человек, а поток беженцев всё нарастал и нарастал. Погромы проходили также в Венгрии, разразился погром в столице Словакии Братиславе, - было уже ясно, что Катастрофа европейского еврейства не только не ослабила антисемитизма, но кое-где усилила его. Теперь уже многие не желали оставаться в родных краях; у них появилось обостренное чувство опасности, повышенная реакция на антисемитские выходки, ожидание их проявлений в будущем. Они не хотели заводить семьи на старом месте и растить там детей без гарантий на будущее; надо было уходить, и уходить немедленно, пока не перекрыли границы, - так началось 'великое бегство' евреев из Восточной Европы.

Массовое переселение было сначала хаотическим и получило название 'бриха' - в переводе с иврита это означает 'побег', 'бегство'. Но вскоре посланцы из Эрец Исраэль создали подпольную организацию 'Бриха', которая способствовала уходу евреев из стран Восточной Европы, открывала для них транзитные лагеря, снабжала продовольствием и одеждой, оказывала медицинскую помощь, подготавливала проводников, которые переводили беженцев через границы государств и доставляли к побережью Средиземного моря. А там уже вступала в действие организация 'Мосад для нелегальной репатриации' под руководством Шауля Авигура.

Из воспоминаний: 'Бюро 'Мосада' размещалось в Париже, в доме номер 4 на узкой улочке Понтье, рядом с залитыми огнями Елисейскими полями. По соседству шумел ночной клуб 'Лидо', мелькали силуэты роскошных дев, а в обшарпанной квартирке сидели несколько евреев, занимавшихся какими-то непонятными делами'. Посланцы 'Мосада' закупали, фрахтовали и переоборудовали корабли разных видов - парусники, банановозы, речные суда, рыболовные катера и корабли береговой охраны, приобрели даже американский ледокол, чтобы переправлять нелегальных репатриантов в Эрец Исраэль.

И. Слуцкий, израильский историк: 'Эта деятельность без помощи каких-либо государственных учреждений вынуждала зачастую пренебрегать законами. подделывать документы, визы, путевые листы, водительские удостоверения и прочее. 6о грузовиков организации 'Бриха' двигались по дорогам Австрии, Германии и Италии под фальшивыми номерами, а их водители, одетые в военную форму, пользовались фиктивными сопроводительными документами'.

По окончании войны войска СССР, Англии, Франции, США оставались в Европе, администрации этих стран управляли делами Германии и Австрии. В лагерях для перемещенных лиц скопилось огромное количество людей разных национальностей, которых освобождали после проверки либо судили за совершенные преступления. В этих лагерях были и десятки тысяч евреев, бежавших из стран Восточной Европы; их уговаривали вернуться назад, но они отказывались это сделать, предпочитая жить за колючей проволокой и не возвращаться туда, где уничтожили их родных и близких.

Один из лагерей располагался в концентрационном лагере Дахау; жить приходилось в тех же бараках, через которые прошли тысячи уничтоженных, и офицер американской армии свидетельствовал: 'Еврей не желает возвращаться в свой бывший дом. Он ищет место, чтобы начать новую жизнь... А между тем он и теперь страдает от ненависти окружающих. Антисемитизм наблюдается даже в лагерях... жестокости, оскорбления. И тогда еврей задает вопрос: 'Для чего меня освободили?'... Часовой у ворот, лохмотья вместо одежды, не видно конца мукам людей, а им говорят одно - подождите. И они ждут, хотя вера и надежда угасают'.

В первые месяцы после окончания войны Еврейская бригада располагалась в Италии. Ее солдаты поставляли итальянским евреям продовольствие и одежду, помогали восстанавливать разрушенные синагоги, выводили из монастырей еврейских детей, которых прятали там в годы войны, создали для них школу в Риме, где учились 600 сирот. Один из солдат рассказывал: 'Когда Германия капитулировала, фронтовая карта стала ненужной. Мы вывесили другую карту - карту размещения еврейских беженцев. Стало ясно, что перед нами новый фронт'. Солдаты Еврейской бригады помогали евреям в лагерях для перемещенных лиц, снабжали их продуктами, сигаретами, одеждой, одеялами, на грузовиках бригады перевозили в итальянские порты, откуда их нелегально переправляли в Эрец Исраэль.

Сотни тысяч перемещенных лиц бродили по дорогам Европы, и этим следовало воспользоваться, пока границы не закрылись окончательно. Посланцы организации 'Бриха' собирали в Польше группы беженцев, и каждый получал фиктивное удостоверение о том, что он возвращается на родину, в Грецию. Греческий язык был неизвестен в Европе, и обладатели таких удостоверений могли отделаться молчанием на вопросы пограничников. Тысячи 'греков' пересекли польскую границу и попали, наконец, в Италию, чтобы на одном из кораблей поплыть в Эрец Исраэль, - порой беженцам помогали солдаты-евреи из частей Красной армии, расположенных в Восточной Европе.

К концу 1945 года положение в Европе стабилизировалось, и следовало искать иные пути; возле границ создавали пункты по сбору беженцев, которых переводили ночами из одной страны в другую. Среди них были и дети-сироты; их разыскивали по детским домам и монастырям, свозили на сборные пункты и