Не рассчитали сил.
Защищаясь, лось, копытами убил трех молодых волков и двухлетнюю самочку, которая проявляла привязанность к Меченому.
Голодная стая тут же сожрала всех четверых неудачников.
Опять потянулись голодные и холодные дни и ночи.
Однажды в лесу они набрели на пиршество другой стаи, стаи вожака.
Вожак решился на невероятное – напал на спящего в берлоге медведя. Волкам удалось порвать горло сонному великану раньше, чем он проснулся.
Меченый наблюдал, как волки его стаи, поджав хвосты, робко приближались к насытившимся уже победителям. Их не прогнали, и Меченый остался один.
Он гонялся за зайцами, жрал дохлую рыбу, выброшенную рекой, а когда голод не оставил ему иного выхода, он загрыз и съел лисицу.
О! Теперь это был не тот зверь, который претендовал на место вожака в стае. Шерсть свалялась, ребра выпирали наружу, брюхо словно прилипло к позвоночнику.
Вот тогда-то и встретился ему одноглазый шакал.
Меченый сначала пошел за шакалом, собираясь сожрать и его, но очень уж противный запах исходил от старого могильщика, пожирателя трупов.
Шакал вывел его к норам сусликов, они оказались не очень глубокими, и волку удалось откопать несколько спящих грызунов. Одноглазый удовольствовался жалкими объедками.
Не беда! Сегодня – жалкие объедки, завтра – обильные остатки от барана. Возле волка-одиночки, как и возле тигра, можно прокормиться. Этот сильный зверь справится с крупной добычей. Так и стали они охотиться вместе. Старый шакал одному ему известными тропами повел Меченого в горы, к теплому перевалу, к незамерзающему горному озеру. В зимнюю пору тут, бывало, собиралось на водопой немало копытных.
Места эти и вправду оказались благодатными: волк и шакал не голодали.
И теперь, к новой зиме, Меченый выглядел таким же гладким и сильным, каким он был год назад.
В начале зимы он снова примкнул к стае вожака: инстинкт неодолимо толкал его к сородичам. Вожак не прогнал одинокого волка, но относился к нему настороженно.
Эта осень была для Меченого удачной: он добыл свинью, подкараулил на водопое горного барана, унес двух детенышей человека. Сейчас вожак уже не справился бы с ним, совсем сдал старый волк… В тот день стая устремилась по свежим следам стада свиней. Меченый бежал рядом, отставая от вожака на полкорпуса. У оврага он ненароком толкнул седого волка плечом и присел на задние лапы, ожидая взбучки, но старик чуть ощерился, и только. Обнаглев от безнаказанности, Меченый смело обошел вожака и впереди всех устремился вперед.
Рассвирепев, старый вожак догнал и куснул нарушителя закона стаи.
И опять между ними вспыхнула драка. Неожиданно для Меченого в бой на стороне вожака вступили другие волки: все-таки он был для них еще чужаком.
Едва удалось ему спастись от разъяренных собратьев. Так он снова остался один. Нет, не один. Одноглазый шакал кружил неподалеку, не решаясь приблизиться к грозному зверю.
Да, они снова будут рыскать вдвоем по опустевшей зимней долине, гоняясь за зайцами и лисами, и снова голод погонит их к далекому горному озеру и дальше в зеленую долину, по другую сторону скалистого хребта.
СЛОВО ПРЕДКОВ
Так повелось в племени таж с давних времен и передавалось от отцов к детям. Власть вождя в племени оставалась непререкаемой.
Обычно вождем был лучший, опытнейший охотник. Он знал, как добыть зверя летом и особенно зимой, когда наступали стужи, устанавливал сроки сбора плодов и ягод. Он приказывал племени подниматься в большой переход на другое место, если нависла угроза со стороны враждебного племени, или наступал голод, или дивы начинали упорно мучить людей болезнями и надо было сбить их со следа. Он заботился о безопасности жилища, строго поддерживал обычаи и заповеди предков.
Все было так – это хорошо знал Черный Ворон, но он должен, должен изменить этот порядок, повернуть его по-своему. Разве малая власть у него в руках? Разве не он, Черный Ворон, сделал вождем Орла? Так почему же этот мальчишка смеет спорить с ним, ставит свою власть выше таинства, которым владели жрецы до него, и теперь владеет он, Черный Ворон?
Кто посмеет толковать Слово предков вопреки ему, вступающему в разговор с самими дивами?
Власть жреца должна быть сильнее власти вождя, хотя бы потому, что жрец остается жрецом до того самого дня, когда наступает ему пора отправляться в пещеру предков. Вожди же меняются намного чаще: то зверь убьет, то дивы ночи нашлют на него болезни, то ошибется он и взбунтовавшееся голодное племя потребует сменить вождя.
Будет так, как решил! Он сам станет управлять и охотниками, и женщинами и распределять добычу… Случай, пусть только представится случай!
Мрачные мысли медленно поворачивались в голове Черного Ворона, злоба стесняла дыхание. Со стороны же казалось, будто он дремлет, сидя у огня и уронив голову на грудь.
Сумерки наступили быстро. Повалил густой снег. Женщины, ходившие за хворостом, вернулись промокшими и дрожали от холода.
Давно пора бы возвратиться охотникам, ведь ушли они ранним утром. Не беда ли какая?
Жены одна за другой с беспокойством взбирались и вслушивались в глухое безмолвие ненастной ночи.
