— Может быть, разбудить Джонни? Пусть попрощается.

— На вашем месте, — ответил Хондо, отвязывая веревку, — я бы не стал этого делать.

— О, ему очень понравился свисток, что вы подарили.

Лэйн чувствовал себя смущенно. Он не любил прощаний и хотел быстрее уехать. Хондо подтягивал подпруги, когда Энджи спросила его:

— Вы жили среди индейцев?

— Да, пять лет.

Энджи замолчала, но любопытство оказалось сильнее, и она задала еще один вопрос Хондо:

— У вас была жена индианка?

— Да… Я самовольно взял у вас веревку. Я заплачу за нее.

— Не надо.

Хондо отвязал мустанга. У Энджи было огромное желание спросить Хондо еще о многом, но она не решалась. Было тихо, день обещал быть жарким.

— Наверное, интересно жить среди индейцев.

— Мне нравилось.

— А ваша жена, она…

— Она умерла.

— Простите. Я не хотела пробуждать неприятные воспоминания.

Хондо обернулся.

— С Дэстат у меня не связаны грустные воспоминания.

— Дэстат! Какое музыкальное имя! Что оно означает?

— Точно его невозможно перевести. Дэстат значит Утро, но и такой перевод не совсем верен. Дело в том, что значение слова у индейцев определяется еще сочетанием звуков, из которого это слово состоит. Дэстат — это первый бронзовый луч, падающий на вершины гор; это журчанье ручья между камней, жужжанье пчелы и плеск форели в реке… Влюбленные встают на заре и покидают уютную, пахнущую дымом очага хижину. Вдвоем они любуются рассветом и вдыхают свежий ветер, принесенный холодным дыханием осени с темнеющих вдали гор. Да, трудно передать смысл имени на английском языке. Все, что я говорил, это Дэстат.

Восхищенная рассказом Хондо, Энджи только и смогла проговорить:

— Как поэтично!

— Правда. — Он странно посмотрел на Энджи. — Вы мне чем-то напомнили Дэстат… Хорошая веревка. Все-таки я, может быть, заплачу?

— Я похожа на нее? Она была блондинка?

Он бесстрастно начал изучать ее. Под пытливым взглядом мужчины Энджи покраснела.

— Нет, волосы у нее была длинные и черные, черные с отливом. Вот так. Я лучше заплачу. Как вестовой, я имею право выдать деньги из армейской кассы.

— Вы любили ее?

Он долго не отвечал, и Энджи с сомнением подумала, расслышал ли он ее вопрос.

— Не знаю.

— Но ведь она брюнетка, а я — нет?

— Почему вы напомнили мне Дэстат?

— Да.

— Не знаю. Трудно сказать. У вас одинаковая походка.

Он закурил.

— Вы ходите, как индианка.

Их взгляды встретились. Хондо вынул сигарету и привлек к себе Энджи. Она как-то сразу поддалась, Хондо почувствовал тепло ее губ на своих губах и закрыл глаза.

И когда Энджи отпрянула, он увидел перед собой бледное лицо, по щекам медленно стекали две блестящие слезинки.

Она нерешительно сделала шаг назад.

— Зачем это, мистер Лэйн?

— Вы хотели этого, миссис Лоуи.

Энджи вытерла губы ладонью и еще на шаг отступила от Хондо. Она искала и не находила объяснения своему поступку. Что будет дальше?

— Я поцеловал вас потому, что вы похожи на Дэстат.

— Вы очень странный, мистер Лэйн.

Хондо легко вскочил в седло. Конь вскинул морду и попятился, но тут же остановился, видимо, вспомнив вчерашний поединок с этим человеком.

— До свидания, миссис Лоуи.

Он уже скрылся за холмом, а Энджи все стояла, напряженно всматриваясь в безлюдную ленточку дороги. Пыль медленно оседала на сухую землю. Энджи подняла голову: на синем небе ни облачка. «Будет жарко», — подумала она.

Энджи повернулась и побрела к дому.

Никому не дано знать, когда придет его смертный час, никто не думает о смерти. В действительности же все жизненные ценности проверяются именно в этот последний момент жизни каждого из нас.

Их было сорок семь, сорок семь опытных кавалеристов из армейской группы «С». Им дали приказ предупреждать о грозящей опасности всех фермеров, старателей и жителей района, которых они встретят на своем пути. Командовал отрядом лейтенант Крейтон С. Дэвис.

К тридцати двум годам Крейтон Дэвис уже был опытным воином, можно сказать ветераном. Последние пять лет он скитался по пустыням, сражаясь с апачами, этими жестокими и беспощадными убийцами.

Щурясь от яркого света, Дэвис пытался рассмотреть маячившие впереди горы, которые словно уплывали в волнах горячего воздуха. Все было тихо, лишь изредка поскрипывало седло, да чиркала железная подкова о камень.

Грязно-серыми струйками стекал по лицу лейтенанта пот, на спине и плечах форменной куртки выступили соленые пятна.

Увидев на холме одинокую фигуру всадника, он натянул поводья. К лейтенанту подъехал Белый Линдон. Это был коренастый мужчина лет сорока, выглядевший, правда, значительно старше своего возраста. Прозвище «Белый» он получил благодаря своим волосам, — когда-то пшенично-золотистые, теперь они отливали серебристой сединой. Линдон указывал рукой вперед.

— Там вода.

— Что ты думаешь?

— Они должны быть где-то поблизости.

— Лэйн так и не было?

— Нет.

— Генерал ждет его. Лэйн что-то задерживается.

Линдон надвинул шляпу на глаза.

— Что с ним может случиться? — Голос его изменился. — Нам бы отсюда так же благополучно выбраться.

Дэвис мельком взглянул на Линдона и нахмурился. В устах Белого эти слова прозвучали зловещим предсказанием. Никогда еще Линдона не подводила интуиция, и лейтенант хорошо знал об этом.

Словно отвечая на молчаливый вопрос в глазах Дэвиса, Белый добавил:

— Здесь, должно быть, Витторо.

Дэвис оглянулся назад.

— Сержант Брин! Впереди — вода. Сделаем остановку.

Брин удивленно посмотрел на командира: потерять два часа на отдых, когда нужно спешить.

— Может быть, мы больше не встретим воду, и людям надо отдохнуть. Завтра — неприятный день, — добавил Дэвис.