— Учись разводить костры без дыма. ~ Они объехали с двух сторон валун, и Хондо продолжал: — Лучше всего устраивать его под деревом, собирай только сухие ветки, они никогда не дымят.

Проезжая мимо куста с длинными упругими ветвями, Хондо заметил:

— Индейцы срезают такие прутья и делают из них стрелы. Ночью эти кусты очень приятно пахнут.

На склоне холма белели кости. Хондо Лэйн вынул из кармана сигарету.

— Лань, — сказал он. — Вялишь следы?

— Да. — Джонни выпрямился в седле и посмотрел на землю. — А чьи они?

— Волчьи.

— Может быть, собачьи?

— Нет. Собака бежит прямо. Волк — никогда. Он кружит, останавливается, принюхивается, волк осторожнее собаки.

— Следы волчьи, — продолжил Хондо, — здесь не было ни ягуара, ни тигра. Эти оставляют отпечатки когтей. А вот пума ухитряется вообще не наследить, такая она легкая и изящная.

Медленно въезжая по склону, Хондо рассказывал малышу обо всем, виденном в этот день.

— Нельзя носить яркую, бросающуюся в глаза одежду, — учил он Джонни. — Нельзя ездить на белой лошади. Ее видно очень далеко. Индеец может увидеть тебя по солнечным бликам, отражающимся от блестящих вещей, за несколько миль.

Вдруг Джонни махнул рукой и воскликнул:

— Вон! Птица! Куропатка! Вы мне показывали такую!

— Верно, у тебя острый взгляд, сынок. Где-то поблизости должна быть вода.

Они остановились, Хондо повернулся в седле, оглядываясь вокруг, потом пришпорил коня и двинулся влево вниз по склону к возвышавшемуся там камню.

— Вероятно, там. После дождей вода уходит в низины. Иногда подземные воды появляются на поверхность.

— Я есть хочу, — сказал Джонни.

— Я тоже. — Хондо взглянул на мальчика. — А ты не видел каких-нибудь насекомых?

— Пчел. Я видел пчелу на цветке. Потом она улетела.

— В какую сторону?

Джонни нахмурил лоб. Потом сказал, указывая рукой:

— Кажется, туда.

— Точно.

Хондо натянул поводья и остановился. Джонни вдруг увидел внизу у камня рысь. Зверь лежал, распластавшись за земляным бугорком, его желтоватые глаза уставились на людей. Пушистый хвост, слегка приподнятый, чуть подрагивал.

— Не бойся, сынок. Если ты ее не тронешь, она не набросится на тебя. Рысь, кажется, просто отдыхает.

Впереди, словно из-под земли, перед ними вырос обломок скалы, острой вершиной уходивший прямо вверх; на поверхности монолита можно было видеть глубокие извилистые трещины — следы воздействия времени, дождя и ветра. Они объехали его с другой стороны, здесь тихо журчал по камешкам ручей и росли три ивы.

Хондо соскочил с седла и помог Джонни спуститься на землю, потом отвел коней в тень. Вместе с Джонни он насобирал сухих веток для костра. Над ухом прожужжала одна пчела, потом другая.

Хондо схватил Джонни за руку и показал наверх, где у чуть заметного отверстия в скале кружилось несколько пчел.

— Там улей. И много меду.

— Его можно достать? — загорелся Джонни. — Ну хоть чуточку?

— Не знаю, но что-нибудь придумаем.

Еще утром Хондо подстрелил зайца, ободрал и выпотрошил тушку. Теперь он подвесил ее жариться над огнем. Потом Хондо обошел скалу, внимательно осматривая горизонт, не видно ли где-нибудь облачка пыли. Дважды уже в этот день он замечал на земле следы индейских коней.

Вернувшись, Хондо поел вместе с Джонни.

Вскоре он сказал:

— Пора возвращаться. Мама, наверное, волнуется. На сегодня достаточно.

И пока Джонни набирал воду во фляжки, он пошел еще раз взглянуть на местность, и тотчас поспешно вернулся.

Четверо индейцев ехали прямо к скале. Они уже были так близко, что Хондо смог рассмотреть их лица и одежду. И его худшие опасения начали оправдываться: он узнал горных индейце», редко появлявшихся в этих местах и вряд ли знавших Витторо. Они ехали медленно, пристально глядя под ноги лошадям.

— Джонни, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Беда. Горные апачи… не из племени Витторо.

Мальчик, казалось, совсем не испугался, наоборот, был полон желания сражаться.

— Мы будем стрелять? — вдруг спросил он.

— Попробуем без этого обойтись, — отвечал Хондо. — Иногда можно избежать крови. Мирное решение — лучшее решение.

Они ждали. Вдруг из-за скалы донесся стук копыт, и вскоре перед Хондо и Джонни выросли четыре фигуры смуглолицых всадников.

Хондо взвел курок револьвера.

— Начинается. — И сурово приказал Джонни: — Уйди за камень и оставайся там, пока не позову.

Их разделяло не более, чем тридцать ярдов.

— Ола, братья! — Хондо услышал сзади шаги, — это Джонни ослушался его и вышел из укрытия.

Индейцы остановились. Наступило тягостное молчание. Потом они медленно, глядя мимо Хондо, поехали навстречу. Он оглянулся и увидел, что Джонни надел на лоб повязку, подаренную Витторо. Апачи были поражены, заметив индейский знак на голове белого мальчика.

— Кто он? — глухо спросил один из всадников.

— Кровный брат Витторо. — Хондо старался говорить торжественнее. — Это Маленький Воин!

Индейцы, Хондо чувствовал, не поверили ему. Один из них держался поодаль от товарищей. Он время от времени бросал злобные взгляды на Хондо, и тот не спускал с него глаз.

Имя Витторо, наконец, подействовало на них.

— Что вы здесь делаете?

— Мальчик знакомится с пустыней. Таково желание Витторо. — И добавил: — Мальчик должен быть воспитан настоящим воином.

Апачи, кроме одного, улыбнулись.

— Маленький Воин снимает скальпы, — засмеялся индеец, подъехавший ближе всего к Хондо.

Индейцев насмешил серьезный вид Джонни, и они громко захохотали. Молчал только один из них, прятавшийся за спинами троих воинов.

— Так Маленький Воин снимает скальпы? — переспросил индеец.

— Да, и все они добыты в бою. — Уроки Витторо не прошли даром.

Всадники повернули назад, когда вдруг последний остановил их.

— Я его знаю, — сказал он вдруг, — он был разведчиком у белых.

Остальные немедленно остановились и пронзительно смотрели на Хондо.

— Да, я был разведчиком у солдат, — согласился Хондо, подчеркивая слово «был». — И еще я жил среди мескалеров. Вам это не нравится?

В его голосе прозвучал вызов. Но гораздо хуже было бы показать индейцам, что ты боишься.

— Я убивал солдат, — похвастался один из воинов.

— А я — апачей.

Они переглянулись. Индеец высокого роста что-то злобно прорычал. Хондо видел, что им понравились лошади и винтовка Хондо, беда могла разразиться в любой момент.

— Говоришь, друг Витторо! — злобно вспыхнул индеец. — Ты лжешь!

Хондо ничего ему не ответил, но обратился к остальным.