- Скажите, среди Ваших песен были автобиографические или навеянные каким-то случаем из Вашей жизни?
- Любая песня - как молитва. Она не имеет никакого отношения к жизни. Она складывается как она есть. И что она значит, и зачем она это значит - неизвестно.
- Что бы Вы хотели сказать своим поклонникам?
- Во-первых, я очень благодарен городу Смоленску, потому что здесь у меня абсолютно из ничего появилась новая песня. Впервые месяца за четыре. Это для меня очень много значит. Поэтому я просто встаю на колени и целую пол. Это Вам всем большое спасибо!
А во-вторых, я рвался сюда четыре года и все-таки дорвался. Я рад, что все-таки приехал в Смоленск. И вроде все получилось. Я счастлив глубоко...
Уходить, конечно, не хотелось. Добрая улыбка Б.Г., его мягкий, порой с ироничными нотками голос, непринужденность обстановки - все располагало к общению. Но... Обед - святое дело. И мы стали собираться. Уже у порога, не удержавшись, спросили:
- А это правда, что Вы даете интервью только тем журналистам, которые Вам понравятся с первого взгляда?
- Да, правда.
... В полумраке зала загорались маленькие огоньки - вспыхивали свечи, спички, зажигалки. Строгие контролеры ходили по рядам и старательно все тушили. Но огоньки загорались снова: в партере, на балконе, в ложах... И на сцене горели лампадки...
Б.Г., весь в черном, пел. Зрители сидели и стояли кто где мог - на ступеньках, в проходах, у сцены... Это было даже больше, чем аншлаг...
Борис работал без перерыва. В бинокль без труда просматривались капельки пота на лбу...
С последним аккордом песни зал наполнялся оглушительными воплями, визгом и бурей аплодисментов...
А мы не кричали и даже не хлопали. Потому что после его песен не хотелось никакой суеты. На душе было легко и торжественно. Мы причащались искусством Б.Г....
- Вопрос, который зреет уже давным-давно: 'Аквариум' есть или его уже нет?
Б.Г. Есть, есть...
- Это замечательно. А вот тот Гребенщиков, который до революции был профессором питерского университета, крупный востоковед, он случайно не Ваш родственник?
Б.Г. Я добавлю еще, что основатель первого фарфорового завода на Руси (и это можно увидеть документально в музее Сергиевой Лавры) тоже был Гребенщиковым. Вообще же мы, Гребенщиковы, проводим долгую работу с этой страной. Начали мы давно, но, по счастью, историки, которые могли про нас упомянуть, были вовремя обезврежены. Поэтому первое проникновение наше в историю происходит от фарфорового фабриканта, первого на Руси, которого нельзя было скрыть.
Но если покопаться и узнать, кто был ближайшим коллегой великого князя Андрея Боголюбского и кто конкретно вынес икону Владимирской Божьей Матери из храма и положил ее в тележку и куда они поехали, то могут встретиться большие сюрпризы.
Мы, Гребенщиковы, курируем Россию, начиная с V века.
- И успешно?
Б.Г. В общем, я могу сказать, что доволен результатами. Много, естественно, огрехов, но в общем и целом получившийся результат лично меня очень удовлетворяет.
Мы вырастили породу таких женщин, которым не страшны даже вселенские холода... Некрасов по этому поводу сказал хорошо.
- Давайте продолжим разговор на ностальгическую тему. Кто Ваши родители?
Б.Г. Родители у меня замечательные. Отец - Солнце. Мама - Луна.
- И кто на Вас больше оказывал влияние в детстве?
Б.Г. И отец, и мать. Я в равной степени люблю обоих.
- Вы профессиональный математик...
Б.Г. Я профессиональный Геометр Типичный. Мы, Геометры, все такие.
- Сказывается ли в Вашем творчестве знание геометрии?
Б.Г. Конечно же. Все творчество 'Аквариума' построено на прямом знании геометрии.
- Понятно. 'Треугольник', 'Мы стояли на плоскости'...
Б.Г. Об этом никто никогда не говорил. И слава Богу, что вы впервые задали этот существенный вопрос. Все творчество 'Аквариума' вытекает из теоремы Пифагора. Напрямую. Мы просто, применяя теорему Пифагора в жизни, переводим ее в слова. Отсюда проистекают все песни.
- В последнем Вашем концерте чувствуется отчетливое влияние русско-церковных мотивов. С чем это связано?
Б.Г. Дело в том, что мы, наконец, после долгих лет метаний пришли к исконно русскому варианту. И теперь используем наши русские наркотики, о которых писал небезызвестный историк, автор 'Слова о полку Игореве', но в другом, малоизвестном трактате. Там все подробно рассказано. И мы в конце концов решили бросить вызов пресловутому влиянию Запада. Сколько можно терпеть? Какие-то американцы и мексиканцы навязывают нам свои кактусы, ЛСД, кокаин, героин и прочую фигню.
- То есть Вы славянофил в душе?
Б.Г. Нет. Я происхожу из тех времен, когда еще не было ни славян, ни филов, ни тем более американцев. Не было тогда еще и Земли. Я помню безвоздушное пространство.
Поскольку в этот раз я родился на этой земле, в этом месте Земли, естественно, моя задача раскопать, а что здесь на самом деле такое.
- Смоленск очень мистический город...
Б.Г. Конечно. Почему мы сюда и приехали!
- Кстати, почему Вы сюда приехали?
Б.Г. Потому что мой друг Карлос Кастанеда выдвинул теорему о том, что если мужчина не ищет места силы на земле, то он скоро становится импотентом. И Карлос, и я, мы уже около 25 лет заняты поиском мест силы для того, чтобы не стать импотентами. Кому из мужчин хочется быть импотентом? Карлос ищет там, я ищу здесь.
- Смоленск Вас не подвиг в творческом плане?
Б.Г. Подвиг, подвиг. На подвиг... Смоленск вошел в мое сердце как свеже- струганная ладья.
- Вообще, у нас раньше была такая поговорка народно-партийная: 'Живешь на Смоленщине - будь... строителем'.
