Дрейк Морелл учительствует, лихие ребята его не трогают. В церковь Джона Сэмпсона сейчас ходит около шестидесяти человек. Если бы иногда не стреляли на улицах и никого не убивали, могло бы показаться, что тут мирно сосуществуют две разные общины.

Олли Троттер убил приезжего человека. Что там случилось на самом деле — неизвестно, все говорят по-разному. Но тот человек был вооружен.

— А что Уэбб?

— Много сидит в салуне. С нами он хоть разговаривает, а его сынок, этот юный Фосс, связался со всей этой швалью. Таскается по пятам за Троттером. Троттер называет его «заместителем», и, можешь себе представить, — Фосс этим гордится. Выступает как петух. Смешно и грустно.

— А как ваша торговля?

— Поначалу все шло очень хорошо. Я увеличила запасы… Сперва меня снабжал мистер Траск, а потом мистер Файллин. Главные мои покупатели — мормоны, но теперь они приезжают все реже и реже. Им не нравится обстановка в поселке. Не хочется ввязываться в скандалы и нарываться на неприятности. Тут с каждым днем делается все хуже и хуже.

— Что за человек этот Файллин?

— Приличный человек. Из Старого Света, он там родился, но еще в детстве его сюда привезли. Жил в Бостоне, потом в Нью-Йорке. Он на стороне закона и порядка, Бен, и у него есть друзья в городе.

— Выборы завтра?

— Если они состоятся. Бен… мне кажется… они собираются убить Каина.

— Что?! — Моя чашка выпала из рук и грохнулась об стол. — Извините. Что вы хотите этим сказать?

— Мне рассказывал Буд. В школе один парень дурачился и подначивал Фосса, этого сынка Уэбба… Мол, чьим «заместителем» ты будешь, если выберут в шерифы не Троттера, а мистера Шафтера? Тот рассвирепел и заявил, что он обязательно останется помощником Олли Троттера, потому что на выборах будет только один кандидат… У Троттера не будет соперников.

— Может, это просто болтовня?

— Я беспокоюсь, Бен. Олли ходит с Фоссом в горы и учит его быстро вытаскивать револьвер и стрелять в цель из разных положений. Буд несколько раз видел эти уроки. А еще он видел вот какую игру — у Фосса был револьвер в кобуре, и он подошел к Троттеру с мирным разговором и вдруг как вытащит другой револьвер из-под куртки! Мигом.

Я смотрел на нее и молчал.

— Думаю, нужно поговорить с Уэббом.

— Осторожно, Бен. Уэбб водится со всей той компанией.

Я пожал плечами.

— Миссис Макен, вы прекрасно знаете, что Уэбб сам по себе. Он одинокий волк. Что бы там о нем ни говорили.

— Последнее время он только с ними. Торчит в заведении Папаши Дженна. И стал еще более угрюмым.

Я допил чай.

— Вы считаете, они натравливают Фосса на Каина? Подбивают на убийство?

— Очень похоже. Совести у них нет. Фосс — глупый мальчишка, почитает Олли Троттера героем. Они все твердят парню, что он станет большим человеком, что ему дадут значок, и он будет официальным помощником шерифа, и все такое прочее… А еще — Фосс недолюбливает Каина за невозмутимость. У них верный расчет — разделаться с конкурентом руками Фосса. Тогда они ни при чем. А если они сами нападут на Каина, народ может возмутиться, и тогда Троттера не выберут.

Чем больше я вникал во все эти смутные обстоятельства, тем больше убеждался, что нужно дождаться утра. Если разбудить Уэбба среди ночи, он может отреагировать слишком нервно. Да и Фосс, наверное, ночами дома.

Я продолжал слушать рассказы миссис Макен и сам рассказал о своем путешествии. Умолчал только о бандите, погибшем возле гумна от моей руки. Убийством нечего гордиться. Времена были тяжелыми, многие брали в руки оружие, чтобы подчинить других своей воле. Но им приходилось быть готовыми к достойному ответу, к тому, что они и сами тоже могут погибнуть. Так оно и случалось рано или поздно.

Я устроился спать под деревьями, прислушиваясь к журчанию воды в роднике миссис Макен. Я вспоминал о том времени, когда я рубил лес для постройки ее дома и пил из этого родника. Какой простой и ясной была тогда наша жизнь. Приходилось думать только о крыше дома, об охоте да остерегаться индейцев.

А кстати, как с ними здесь? Что с тем злобным молодым воином, которого я однажды унизил, а потом защитил от тех, кто хотел его убить?

Когда рассвело, я отправился к Каину. Он как раз вышел доить коров.

Его широкое лицо расплылось в улыбке.

— Бендиго! Вот это да!..

Он было повел меня в дом, но я его остановил.

Вначале я рассказал ему о стаде, потом о Стейси Фоллете и моих индейцах. И пересказал все, что узнал от миссис Макен. Он хмуро слушал, изредка кивая.

— Этого можно было ожидать, — сказал он.

И пошел на гумно. Каин стал доить корову, уткнувшись в коровий бок головой. Я слушал, как менялся звук молочной струи с тем, как наполнялось ведро, и думал о предстоящем дне.

— Каин, — тихо сказал я, — давай я выдвину себя на эту должность.

— На какую?

— Шерифа. Вместо тебя.

— Ты хочешь снять гору с моих плеч, Бендиго? Не стоит.

Я заговорил, неожиданно для себя осознав, что говорю именно то, что думаю, а думаю то, что говорю:

— Я хочу заняться политикой. Стать шерифом для меня — первый шаг, первый шанс. Я хорошо владею оружием и, как мне кажется, чувствую, когда им вообще не нужно пользоваться. Я мог бы стать шерифом здесь, а потом где-нибудь еще. Тебе-то это ни к черту не нужно. Ты никогда не хотел стать шерифом. А мне уже предлагали, но тогда я был к этому не готов.

— А теперь?

— Теперь да, Каин.

Он закончил доить.

— Давай пойдем к Хелен и девчонкам, — сказал я.

К нам подбежала Лорна.

— Бен! Ох, Бен! Я увидела коня и поняла! — Она плакала от радости. — Ты такой большой, Бен! Ты поправился!

— Это не жир! — запротестовал я. — Там не ожиреешь.

За спиной я услышал голос:

— Бен?

Это был Нили Стюарт. Он изменился: осунулся, а глаза запали, будто его все время мучила бессонница.

— Бен, помоги мне.

— Что случилось, Нили?

— Эти двое… Паппин и Троттер. Они отняли мою делянку.

— Пошли в дом, — сказал Каин. — Хелен уже приготовила завтрак. Не знаю, как вы, а я голоден.

— Я тоже голоден, — сказал я. — Пойдем, Нили. Там все расскажешь.

Мы сели за стол. На меня нахлынули воспоминания. В этой теплой милой комнате недоставало одного лица — лица Нинон. Ее здесь просто не было. Появится ли она когда-нибудь?

— Они меня обкрадывали, — рассказывал Нили. — Я это понимал, но, видишь ли, боялся их обвинить. Боялся, что убьют. Потом понял, что они все равно замыслили меня убить. Только ждут, чтобы Олли стал шерифом. Сами убьют, сами проведут расследование. И концы в воду.