ехали все богатыри, желающие получить руку его любимой дочери.

Приказание отца в точности было выполнено. Наклеили расклейки и в том селе, где жили братовьё. Федор и Василий стали собираться в назначенное число ехать в город. А Иван слез с печи и говорит: «Братцы, возьмите и меня». – «Куда же нам взять такого замарашку, ты еще в грязь нас ударишь! Сиди на печи да перегребай золу», – отвечали братья.

Иван не стал боле просить, залез на печку. А когда братья уехали, он говорит: «Невестки, дайте мне лукошку, я пойду по грибы».

Вот ему дали лукошко, и он пошел – да не по грибы, а в заповедные луга. Пришел, лукошко повесил на городьбу, сам крикнул, свистнул: «Сивка-Бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!» И видит Иван: конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя валит. Подбежал конь к Ивану, и стал конь как вкопанный. Иван в правое ухо влез, а в левое вылез и вдруг сделался таким красавцем богатырем, каких и свет не видел.

Вот он вскочил на Сивку-Бурку и понесся стрелой вслед за братьями. А когда поравнялся с ними, сказал: «Здорово, братцы!»

Они обернулися и удивились такому красавцу богатырю: «Что это за богатырь такой? Да еще нас назвал братцами!»

Смотрят, а его уже и след простыл.

Приезжает Иван в город – народу там было видимо-невидимо! Какие богатыри согласны были скакать – те стояли в череду. И Иван стал в черед. Все люди смотрели и любовались им.

В это время приехали его братья, но в черед не встали. Любопытно им было хоть посмотреть, как будут богатыри скакать до трехверхнего оконца.

И вот настал час, окно раскрылося, и появилась прекрасная царская дочерь. Свесила она свою праву ручку с драгоценным перстнем – и начали скакать богатыри. Но кто ни скакал – не мог доскакать даже до первого этажа. И только Иван так скочил, что подался выше первого этажа. Залюбовалась им красавица и подумала тихонько про себя: «Ах, если бы достался мне этот богатырь в мужья!»

А Иван поскакал в заповедные луга, оставил коня, в лево ухо влез, в право вылез и сделался опять прежним Иваном. Взял с огорода лукошко, Сивку-Бурку отпустил и начал ломать грибы.

Поналомал, какие попались, и пошел домой. Велел невесткам грибы варить, а они выбросили их на двор. Иван обиделся и сказал: «Вам все не ладно!»

Залез на печку и захрапел.

В это время приехали его братья и стали рассказывать своим женам, какая там была красавица царевна. «Ох, и хороша была, – говорили они, – но лучше всех один богатырь. Он нас нагнал и даже назвал братцами».

Иван в это время проснулся. Слышит, братья рассказывают, и спрашивает их: «Братцы, не я ли это был?» – «Полно, дурак, лежи, не болтай!» – крикнули на него братья.

Иван замолк, не стал оспаривать.

Наутро братовьё снова стали собираться в город. Уехали они, а Иван слез с печки и попросил у невесток лукошко.

Невестки говорят: «Бери, да мухоморов не носи!»

А Иван пришел в заповедные луга, лукошко повесил на городьбу, крикнул: «Эй, Сивка-Бурка, вещая каурка, встань перед мной, как лист перед травой!»

В правое ухо влез, в левое вылез, сделался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать, даже красками ни нарисовать. Дал шпоры своему коню и в скором времени догнал своих братьев. Поравнялся с ними и сказал: «Здорово, братцы!» Братья увидали богатыря и пуще стали его хвалить: «Экой богатырь, экой красавец! Да еще называет нас братцами!»

А его уж и след простыл.

Приехал Иван в город – людей было много, и также и братовьё его стояли в череду, дожидались сигнала. Иван заступил свой черед и стал ждать, что будет.

И вот пришел урочный час, окно в третьем этаже распахнулось, появилась красавица царевна, свесила белоснежную ручку с драгоценным перстнем и стала смотреть – не прискачет ли тот богатырь, что был вчера.

Вскоре дали сигнал, и стали по очереди богатыри скакать. Одни скакали до первого этажа, а другие и до первого не доскакивали. Когда же пришел черед Ивана, дал он шпоры своему коню – взлетел конь выше второго этажа! Удивились все такому красавцу, а царевна была рада хоть посмотреть на него.

Иван же поехал в свои заповедные луга, коня остановил, в левое ухо влез, в правое вылез и сделался прежним Иваном. Взял он лукошко, стал ломать грибы – какие попадутся под руку.

Пошел он домой. Невестки стали бранить Ивана, а Иван залез на печь и заснул богатырским сном.

В это время приехали братовьё, стали рассказывать про богатыря, который назвал их братцами. Иван услышал это и говорит: «Братцы, да не я ли там был?» – «Отстань, не болтай, глупый! Знай лежи себе на печи!» – закричали братовьё.

Иван опять замолчал. А наутро братовьё опять стали собираться к царевне. Жены им говорят: «Долго вы проездите?» – «Сегодня что-нибудь да выйдет, может быть, это последний раз», – отвечали братовьё.

Вот когда братья уехали, Иван слезает с печи, просит у невесток лукошко, идет в заповедные луга, кричит Сивку-Бурку, вещую каурку. Когда конь явился, Иван в правое ухо влез, в левое вылез, сделался богатырем еще краше вчерашнего, дал шпоры своему коню и нагнал братьев. Когда с ними поравнялся, то говорит: «Здорово, братцы!» Братовьё обернулись: «Что за богатырь, что за красавец! Даже нас братцами называет!»

Смотрят ему вслед, а его уж и след простыл.

Братья приехали в город, все стоят в череду, дожидают сигнала. Также Иван стал дожидать своего череда. И когда настал урочный час, распахнулось окно, появилась прекрасная царская дочерь, свесила свою белоснежную ручку с драгоценным перстнем и стала дожидать своего суженого.

И вот был дан сигнал, все богатыри стали по очереди скакать. Но сколь они ни скакали, никто не мог доскочить даже до второго этажа.

А когда настал черед Ивана, то Иван разгорячил своего коня, проскакал по городу взад и вперед и повернул к царскому дворцу. Как дал шпоры коню – так конь взвился высоко, и Иван сумел снять с руки царевны перстень и даже поцеловал ее в сахарные уста.

Все закричали, хотели Ивана остановить, но Ивана и след простыл. И опять приехал он в заповедные луга, коня пустил, в левое ухо влез, в правое вылез и сделался таким Иваном, каким был. Достал грязну тряпку и замотал палец, на котором был перстень, взял лукошко, начал ломать грибы, какие попадались под руку. Но попадались все негодящие. А когда подал невесткам грибы, невестки вывалили их на двор и побранили Ивана. А Иван им сказал: «Вам все не ладно!» Лег на печи и заснул богатырским сном.

Пока спал, за это время приехали его братья и стали рассказывать своим женам, что богатырь, который называл их братцами, снял с руки царской дочери перстень, а сам ускакал. «Хороша, – говорят, – царска дочерь, а богатырь еще краше! Вот будет пара!»

Все этому счастью завидовали. А Иван лежит на печке и говорит: «Братцы, то был не я ли?»

Тут братья на него закричали. Нечего делать, пришлось Ивану на печи лежать, помалкивать. Когда поужинали, легли на печку. Ивану захотелось посмотреть на перстень. Снял он тряпичку – ив избе рассияло, ровно как пламенем осветило. Братья и начали его ругать: «Зачем переводишь спицы?» И Иван снова завязал тряпицей камень.

А царска дочерь поджидала своего возлюбленного, никак не могла дождаться. Тогда она приказала печатать такие расклейки по городам и селам: «Съезжайтесь, богатыри, такого-то числа на пир!»

И первым долгом думала: приедет ли богатырь, который снял у нее перстень?

На назначенное число поехали и братья Ивановы. Иван также слез с печки и стал проситься у братьев, чтобы они взяли его с собой посмотреть. Но братья наотрез ему отказали: «Куда мы повезем такого глупого человека? На посмешище добрых людей?»

Но он так пристал, что пришлось взять его с собой.

Приехали они в город – везде столы наставлены. Стали поочередно за стол садиться. На местах уже сидели люди, и Ивану пришлось сесть в самый отдаленный уголок. И был приказ – обносить всех гостей