Жили-были старик со старушкой. У них было три сына: большой был Миколенька, а второй сын Петенька, а третий – Иванушка-дурачок. Занимались они хлебопашеством. Вот посеяли они десятину пшеницы при большой дороге. Пшеница очень хороша: растет, расстилается, колосок из нее выбивается.

Но вот беда – повадилась в пшеницу неизвестная скотина. Пшеничку мнет и колосья рвет.

Раз старичок поехал пшеничку посмотреть – а пшеничка помятая и колосья порватые. Приезжает домой, сказывает своим детям: «А вот, ребята, пшеничка очень у нас хороша, только кто-то ее больно мнет и колосья рвет; надо ее караулить». Ну, сыновья ему говорили: «Надо, батюшка, покараулить». И стали они считаться, кому достанется прежде караулить.

Досталось в первую ночь идти сыну Миколеньке. Он взял вилы и топор, отправляется в поле, в дозор. Он далеко не бежал: у соседа под забором пролежал. Белая заря занялась, и он домой собрался. Восходит на крыльцо, берет за кольцо: «Свет уже! Отпирайте караульному двери!» «Свет уже» услыхали, двери отпирали, караульного пущали. Спрашивают его: «Не видал ли в поле, Миколенька, кого?» Вот хозяин- старичок запряг лошадку и поехал в поле. Смотрит – утром по росе помята пшеница! Приезжает домой и говорит: «Ах, Миколенька, ты проспал! Очень пшеничка помята».

Приходит вторая ночь. Так же Петенька-сынок берет вилы и топор, отправляется в поле, в дозор. Он далеко не бежал: у соседа на сушилах пролежал. Поутру отец проезжает в поле – более того поле помято! Приехал домой и говорит: «Петя, ты, знать, вовсе не был? Еще боле помято!»

Вот Ванюшка-дурачок лежит на печи, сопли на клубок мотает и говорит: «Разве вот я, батюшка, пойду, так укараулю». Отец и говорит: «Где тебе, глупому, укараулить! Умные – те проспали, ничего не видали, а тебе уж и вовсе не видать».

Как пришел поздний вечер, Ванюшка слез с печи, подходит к столу, не умаливает никого, взял хлеба каравай, отрезал круг каравая ломоть и пошел во чистое поле. Сидит за кустом, управляется с ломтем (кружит его). И вдруг на пшенице осияло: прибегает кобылица-латыница. Вот он к ней ближе и ближе, ползком да ползком. Она пшеницу мнет и колосья рвет, а Ванюшка поближе ползет – цоп ее за гриву! Вскочил на нее верхом, садится к голове спиной, а к хвосту лицом; левой рукой поймал за хвост, а правою рукой бьет по крутым бедрам. Вот эта же кобылица по полю летала, шибко прыгала и бежала: хотелось Ванюшку с себя уронить и до смерти его убить. Нет, Ванюшка сидит невредим. Сколько ни рыскала – остановилась. Иванушка слез, обратал и домой повел.

Шла, шла кобылица за Иванушкой-дурачком и стала ему говорить: «Пусти, Иванушка, меня: я тебе подарю два коня – какова я сама, а третьего коня дам маленького». Ванюшка и говорит: «Обманешь!» – «Нет, только меня пусти – сейчас они перед тобой явятся». Он подумал да и пустил. Вот кобылица полетела, хвостом завертела. Вдруг являются два коня – любо на них посмотреть и не можно ничем их оценить; третий с ними конек стоит маленький: сам шесть вершков вышиной, а уши три аршина долиной.

Ванюшка сидел за кустом и управлялся с ломтем; привязал этих коней к кусту, пошел к батюшке домой. Пришел к батюшке домой, спросил его отец: «А что, Ванюшка, не видал ли кого?» Ванюшка запрыгал: «Эх, батюшка, я поймал тройку коней!» Братья смотрят на него и спрашивают: «А где, Иван, они?» – «У куста привязаны». Пошел Ванюшка позавтракать. Поколе он завтракал, братья в поле побежали, коней пару украли; сели и поехали в Китай-город, на ярмарку продавать.

Оставили ему только маленького коня. Ванюшка говорит отцу: «Пойдем, батюшка, за конями».

Пошли Ваня со своим батюшкой, пришли – у куста нет коней, один только маленький конек стоит. Ванюшка так рассерчал, плакал и рыдал! «И кто этих коней украл?» Он их больно ругал. Конек-Горбунок говорит Ванюшке: «Не ругай, Ваня! Твоих коней увели братья твои родные – тебе грех будет!» Маленький конек говорит: «Айда, садись на меня! В погоню мы погоним, на дороге их догоним!» Сел Ванюшка на конька, полетели – не поспевает Ваня версты считать, и догнали их на большой дороге, и Ванюшка закричал: «Стойте, воры! Не ваши кони! Зачем вы у меня их украли?» Братья те были разумны, говорят ему: «Мы, Ванюшка, коней не украли, а так их взяли, ведем их в Китай-город продавать. Коней, братец, продадим, а денежки батюшке отдадим». Ванюшка ругаться перестал, и сели вместе, поехали.

Пристигла их на дороге темная ночь. Вот им нужно ночевать; говорят между собой: «Надо бы, братцы, нам огонька поискать!» Смотрят на все четыре стороны – от дороги в стороне огонек виднеется. Ванюшка и говорит: «Поезжай, Миколай, за огнем! Хоть кашицу сварим». Тот сел и поехал. Ездил, ездил – назад приехал, огня не нашел. Второй брат поехал, и этот не нашел. Ванюшка сел на конька и поехал сам за огнем. Подъезжает к огоньку, а тут не огонь горит, а жар-птицы перо лежит. Ванюшка слез с маленького коня, берет перо и кладет в пазуху. Конек-Горбунок говорит Ване: «Не бери это перо: от этого пера велика будет беда!» Ванюшке перо больно показалось – он взял его и поехал; на то место приехал, да хвать – место знать! Братья опять уехали крадучись. Он сел и полетел за ними в погонь. Догнал их в Китай-городе. Они видят – дело плохо, думают себе: «Это ведь город – он, дурак, нас свяжет и в кутузку посадит». Вывели коней на базар; человек за человека, Ванюшку бросали, а сами убежали. Ванюшка маленького коня отвел на квартиру, а этих вывел на базар продавать.

Подходят к нему покупатели, спрашивают его: «Что, молодец, кони твои?» – «Мои». – «Что ты за них просишь?» – «Семь коробов обнов». Они думают, думают: каких обнов? Если хороших, так ведь много надо. Никто не мог этих коней оценить, и никто не мог купить. Пошли, доложили Китайскому царю, что вот у нас, на конной площади вывел молодец пару коней, не может что за них взять, а мы не можем чего дать. Царь велел кучеру заложить лошадь и отправился на конную площадь. Ванюшка стоит с конями, отпрукивает и кнутом похлопывает. Подъезжает к нему царь: «Что, молодец, кони твои?» – «Мои, сударь». – «Что за них просишь?» У него была худенька шлычонка; он в деньгах счету не знал, одно сказал (поставил, знать, на землю, в ямочку, худеньку свою шлычонку): «А вот, царское величество, насыпьте мне ее полну золота». Царь приказал насыпать; Ванюшка денежки брал, коней царю отдавал.

Вот царь приводит коней, отдает конюхам. Они и конюхов не принимают: кусают, и лягают, и близко к себе не подпускают.

Ну, это скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается – прошло день и два. Кони воды не пивали и корму не едали. Докладывают царю конюхи его: «Ваше царское величество, кони корму не едят и нас к себе не подпускают». Царь и говорит им: «Как же с этим делом быть? Надо старого хозяина искать и спросить, чем нам их кормить».

Пошли, старого хозяина в кабачке нашли: винцо попивает. Взяли его, за руки подхватили, во дворец к царю потащили. Вышел царь к нему, спрашивает: «А чем же нам, Ванюшка, ваших коней кормить? Они нас не знают и близко нас не подпускают». Ванюшка встал и в конюшню пошел. Взошел – они громким голосом заржали. Ванюшка погладил их, и попоил, и корму задал. Они так корм едят, а ни на кого вовсе не глядят. Ванюшка около них ходит тихонечко, и гладит, и чистит их, и так они скорым временем переменились.

Вот царь призывает своих старинных конюхов: «Что же вы, братцы, не умеете так Ванюшкиных коней кормить, не умеете за ними ходить?» Вот царь Ванюшку призвал и все ему рассказал: «Будешь ты, Ванюшка, у меня за всеми конями ходить и за старыми конюхами глядеть».

Как приходит темная ночь, все конюхи зажигают сальные свечи, а Ванюшка огня не берет, свету не имеет. Взойдет в конюшню, вынет из кармана жар-птицы перо – вся конюшня в огне горит. Коней напоит, накормит, выгладит и почистит. Поутру на широкое подворье выводит, только его кони стеклянеются, а у старых конюхов все кони в грязи заваляются.

Выходит батюшка-царь коней посмотреть; Ванюшку благодарит, а старых конюхов по шее колотит: они не стараются. И так старые конюхи на Ваню больно серчали и думают себе: «Огня не берет, свету не имеет. Как он ночью за конями ходит?»

Раз Ванюшка в конюшню ночевать забрался, воткнул перышко в стенку – как все равно огонь горит; а старые конюхи в дырочку глядят.

Поутру встали, пошли к царю, все ему рассказали: наш-де новый конюх нынче с нами погулял и рассказывал, что у него есть жар-птицы перо. «Да я, – говорит, – не то что перо, – хвалится, – и самоё достать могу». Тот же час посланника царь посылает, на лицо Ванюшку приводят; царь и говорит: «Ну-ка, Ванюшка, где у тебя перо?» – «У меня, ваше царское величество, нету». – «Как?! Конюхи мне рассказали – ты в конюшню ходишь, свечек не берешь и огня не имеешь; с чем же ты за конями ходишь?» Занес саблю востру и хочет ему голову срубить: «Если не отдашь это перо, то голову долой, а отдашь – представлю