— Нет! Знаешь, что бывает, когда за двумя зайцами гонятся? А тут зайцев не два и не три…

— А мне вот кажется… — проговорил Алексей, и к нему сразу повернулись все головы. — Разрешите?

— Ну, ну, давай!

Он вместе со стулом придвинулся к столу.

— Я тут кое-что прикинул. Можно попробовать такую штуку…

Все, что он придумал в поезде, лежа на багажной полке под самым потолком вагона, было разобрано до мельчайших подробностей. К чести начальника разведотдела надо заметить, что именно он ударил кулаком по столу и первый заявил:

— Отличная разработка! Честное слово, лучше не придумаешь.

И план, предложенный Алексеем, был принят.

Спустившись к морю за Французским бульваром, Алексей пляжем дошел до скальной грядки, откуда был виден голубой церковный купол женского монастыря. Здесь он свернул и по обрыву поднялся к дому Резничука.

В чертополохе под стеной, выложенной известняком, стоял Микоша. Он поманил Алексея пальцем.

— Приехал?

— Приехал.

— Живой?

— А то!

— Долго ж ты мотался! Сам уже думал, что зацапали.

— Что ты тут стоишь? — спросил Алексей.

— Так… для порядка. — Микоша вытянул шею и поверх кустов оглядел берег. — Тут такое было! — сказал он доверительно. — Ты же Битюга знал? Так уже нема Битюга! На Новобазарную грянуло чека, и пять человек — как корова языком! — Микоша сплюнул на стену. — Битюг же мне был первый кореш! Кто-то стукнул, это уже как факт! Ой, знать бы кто!..

— Кошмар! — сокрушенно промолвил Алексей.

Все произошло в его отсутствие. Две известных ему явки — у Резничука и Баташова — были еще не тронуты. Судя по откровенным излияниям Микоши, его не подозревали.

— Кошмар, — согласился Микоша. — Они еще поплатятся за Битюга, я тебя уверяю! — Придвигая к Алексею свое обезьянье лицо, он зашептал: — Сегодня они будут иметь за это хорошего петуха, на элеваторе в порту! Хочешь пойти?

Алексей махнул рукой.

— Мне бы твои заботы!

— Пусть большевикам будут мои заботы! Чтоб им так жилось, как я сейчас живу! Чтоб им так дышалось!.. Не хочешь идти? Зря. Собирается приличная компания. Фейерверк сделаем на всю Одессу!

— Там видно будет, — сказал Алексей. — Ну, полно балабонить. Сам здесь?

— Тут.

— Подсади-ка меня…

Микоша подставил плечо. Алексей вскарабкался на стену, перелез через забор и пошел к домику Резничука.

“Элеватор… — думал он. — Я вам покажу элеватор!..”

Шаворский встретил его на пороге, втащил в комнату, усадил на обитый синим штофом диванчик, который Резничук позаимствовал, должно быть, из графского дома.

— Ну что, как съездили?

— Нормально, — сказал Алексей. — У Нечипоренко был, обо всем договорился.

— Он приедет?

— Приедет. Пароль назначил старый: веревка на поясе и сапожные головки.

— Я же говорил! — Шаворский удовлетворенно потер руки. — С этим возни не будет.

Алексей принялся стаскивать сапог. Достал вложенную под стельку бумагу.

— Что это?

— От полковника Рахубы!

— От Рахубы? — Шаворский взял бумагу, осторожно развернул слипшиеся листки. — Как она к вам попала? Когда получили?

Алексей рассказал о поездке Цигалькова в Бендеры, о встрече с ним в Бычках.

— Имейте в виду, — предупредил он, — Нечипоренко ничего о том не знает: эта ваша связная, Галина, наладила с Цигальковым отношения помимо атамана.

— Зачем?

Сдерживая улыбку, Алексей сказал:

— Есаул, понимаете ли, врезался в нее по маковку, и она, не будь дура, выкачала из него подробнейшие данные о Нечипоренко и об офицерском подполье в Парканах, о котором я вам еще доложу. Ну, а Цигальков почему-то не хотел, чтобы Нечипоренко знал о его связях с Галиной…

— Понимаю… — Шаворский удивленно оттопырил губу. — Ну и девица, доложу я вам! Никак не могу заставить себя относиться к ней серьезно. А ведь стоит! Честное слово, стоит!

— Ого! — сказал Алексей. — Характерец еще тот!

Шаворский засмеялся.

— На себе испытали? Да-а… Глядите-ка: пожалуй, действительно лучше, если мы будем знать о Нечипоренко больше, чем он предполагает. Способная, способная девчонка!.. Так что же пишет Рахуба?

На одном из принесенных Алексеем листков был шифрованный текст, на другом “перевод”.

“Двадцатого сего месяца в Одессу прибудет особый уполномоченный “Союза освобождения России” полковник Максимов. Встретить в ночь на указанное число на Большом Фонтане. Необходимо к приезду Максимова собрать руководителей повстанческих отрядов, действующих в губернии и близ нее. Руководство “Союза” возлагает исполнение на ВМШ. Задача: разработка стратегического плана захвата губернии в связи с наступлением сводной группы из Румынии. Готовность принять Максимова немедленно подтвердить по тому же каналу связи. Подчеркиваю особую важность изложенного. Рахуба”.

Шаворский вскочил.

— Да что они там, белены объелись! — бледнея до желтизны, закричал он. — Шутка сказать: всех атаманов! Да когда же я успею это сделать? Черт бы их всех побрал! Им хорошо планы строить под румынским крылышком! А об оружии они подумали?!

— Кстати, — словно только сейчас вспомнив, сказал Алексей. — Цигальков передал на словах, что оружие для вас приготовлено. Может быть, его с Максимовым привезут, на той же фелюге?..

— Может, может, — раздраженно покривился Шаворский. — Может, да, может, нет! Организаторы!.. Но что же все-таки делать? Атаманов придется собирать…

Он долго ходил по комнате, грыз губу, шевелил носом и наконец сказал:

— Задали ведь работенку! Думаете, легко уговорить их кинуть насиженные места и собраться? Как бы не так! К каждому нужен особый подход, они с капризами…

— Съедутся, — заметил Алексей, — дело-то общее.

— Общее… — Шаворский что-то усиленно соображал. — Ладно, черт с ними, соберу. Пусть господа за кордоном убедятся, что мы и в наших условиях способны сделать больше, чем они, что у нас тут не говорильня, а дело… Рахубе напишите так: “Максимова встретим, руководителей повстанческих отрядов соберем”. И напомните относительно денег и оружия.

— Есть! — сказал Алексей. — Между прочим, я Микошу видел, как сюда шел. Он звал на дело, элеватор какой-то…

Шаворский нахмурился.

— Да?

— Так я подумал: зачем сейчас чекистов дразнить? Они шум поднимут на всю Одессу, виновных будут искать, а мы Максимова ждем. Как бы не навредить.