врагу не в период его процветания, и именно тогда, когда этот враг оступился и упал, – это уж извините! Это просто подлость – нет иного определения…

– Линолеум, – глубокомысленно произнес Андрей, допивая пиво. – Ну-ну… – и поздравил себя с тем, какой он неслабый аналитик и стратег.

Бабинов никуда не убежит. Если он каким-то образом связан с гипотетической сектой похитителей, Андрей его достанет – вне всякого сомнения. Кстати, что там Аленка наплела про своего парня? И как это воспринимать в свете вновь открывшихся обстоятельств?

– А займемся-ка мы этим дельцем, – решительно заявил сам себе Андрей и тут же представил, что произойдет, если он единолично расковыряет всю подноготную таинственных исчезновений. Все лавры, само собой, ему одному. Его умное аристократическое лицо на развороте газет и журналов, многочисленные интервью, проницательный взгляд в видеокамеру, предложения солидных агентств – возможно, столичных, а то и зарубежных – словом, полный переворот в жизни.

Сенсация и слава. А рыжая Зайцева сделает с ним передачу «Без галстука».

Ммм-да… Зайцеву он обожал…

– Размечтался, одноглазый. – Он прервал полет своей фантазии, криво ухмыльнулся и закрыл ладонью правый глаз. – Пошел работать – нехер тут сидеть и прожектировать…

Первым делом он вознамерился проверить квартиру Бабинова.

Полагаясь на информацию двухгодичной давности, Андрей взял за основу, что объект проживает один –  родители давно переехали в небольшой приморский городок, – и решил действовать тотчас же. Прихватив необходимую экипировку, он вызвал такси и покинул агентство.

Минут через двадцать сыщик уже входил в подъезд дома № 24 по улице Комсомольской. Поднявшись на площадку третьего этажа, он прошмыгнул к двери с номером 6 и, выпав из зоны визуального контроля дверного глазка соседей, с минуту прослушивал квартиру, приставив к ригелю замка незамысловатый аппарат, предназначенный для восприятия определенного рода шумов. Признаки жизни отсутствовали. Конструкция аппарата была такова, что, даже если кто-то в этот момент спал бы с той стороны и очень тихо дышал во сне, чуткая мембрана уловила бы этот звук.

Убрав аппаратик в карман, Андрей достал электромагнитную отмычку для английских замков и приступил к работе. Вообще-то отмычка не являлась составной частью экипировки сотрудников агентства, Андрей попросту позаимствовал ее из своеобразного криминального запасника Деда, который за время своей деятельности насобирал кучу всякого хламья весьма специфической принадлежности и в конференц-зале художественно оформил все эти вещдоки под толстым витринным стеклом.

Минут пять, которые показались вечностью, Андрей возился с замком – практики явно не хватало. Когда он начал не на шутку нервничать, язычок ригеля наконец слабо щелкнул и провернулся…

Заперев за собой дверь, сыщик перевел дух. Положение явно недвусмысленное. Если его здесь застукают, это будет выглядеть как тривиальная квартирная кража. Поди потом докажи, что не верблюд!

Однако надо работать. Осторожно осматривая квартиру, Андрей с удивлением обнаружил в ней хаос и запустение во всех возможных проявлениях. Он неоднократно бывал здесь, но очень давно, в студенческие годы. Тогда тут царили роскошь и комфорт, сюда приятно было приходить, заведомо предвкушая атмосферу благожелательности и радушия хозяев.

Вот почему то, что он сейчас увидел, изрядно обескуражило его и насторожило. Повсюду пыль и паутина, вещи разбросаны, на кухне – гора грязной, заплесневелой посуды, источавшей тошнотворный смрад. В спальне имело место крепчайшее амбре, состоявшее из запаха застарелого пота и несвежих носков.

Унылый пейзаж гармонично дополняла неприбранная постель с грязным бельем…

Андрей тоже жил один. Из-за природной лености и безалаберности он с большой натяжкой мог считать себя чистоплотным – особенно в сфере домашнего хозяйства. Очевидно, и его однокомнатная квартира приобрела бы со временем подобный вид – он ее практически не убирал, довольствуясь постоянно ополаскиваемыми под краном ложкой, тарелкой и чашкой. Выручали подружки. Дамы, удостоившиеся чести посетить берлогу ложбинского Пинкертона, всплеснув руками и придя в полуобморочное состояние, первым делом принимались за генеральную уборку, а уж потом переходили к основной части визита, на которую, как правило, оставалось ничтожно малое количество сил и эмоций. После таких визитов в его жилище некоторое время сохранялся относительный порядок. Таким образом, прекрасный пол привносил положительные эмоции во все аспекты его жизни.

Состояние квартиры Бабинова наводило на мысли, что здесь обитает какой-то первобытный австралопитек. Или, наоборот, вообще никто не обитает. Еще можно было предположить, что хозяин настолько чем-то увлечен, что не уделяет дому совершенно никакого внимания, а женская рука не касалась всей этой дикости как минимум год…

В спальне стоял обшарпанный комод итальянского производства – жалкие остатки прежней роскоши. Порывшись в ящиках, Андрей среди прочей дряни обнаружил толстый пакет из светонепроницаемой бумаги, перетянутый резинкой.

Вскрыв его, он вытащил пачку фотографий. Перетасовал, просмотрел, хмыкнул… И вдруг почувствовал, как вспотела спина. Вспомнил, где видел эти улыбающиеся лица. Точнее, портреты – на первых полосах газет, под заголовком «Очередное загадочное исчезновение». На обороте каждой фотографии стояла дата и бессмысленный набор слов. Типа: «Тюльпан – шизофрения – эпатаж – Альбион» – такое, например, было написано на фотографии представителя Президента по региону.

– Ммм… Оуэмм… – только и промычал ошеломленный Андрей, так и не успев сообразить, какова подлинная ценность находки. Некогда было соображать – в этот момент в замке входной двери чуть слышно повернулся ключ.

Выскочив из спальни, Андрей лицом к лицу столкнулся с хозяином.

– Ну, прав я был – что сказать… – кисло улыбнулся бывший однокашник, достал из кармана небольшой баллончик и направил его на сыщика.

Струя чего-то едкого шибанула в нос – Андрей мгновенно утратил координацию и стал заваливаться набок. Панорама спланировала влево и вернуться обратно не пожелала. Сквозь дымчатые клубы тумана, возникшие откуда-то из небытия перед его расплывающимся взором, Андрей успел заметить, как Бабинов кивнул стоявшим за его спиной трем здоровенным мордоворотам и глухо произнес:

– Взяли его.

Тащите в машину…

Собравшиеся, как было условлено накануне, в 10 часов утра в банкетном зале ресторана «Джунгария» блатные авторитеты и представители бандитских группировок были вынуждены с полчаса томиться в ожидании. Опаздывав Засада. Без него никто не решался начинать сходняк: более ни с кем из «братвы» блатные разговаривать не желали – рылом не вышли, беспредельщики! Засада являлся своеобразным передаточным звеном: не будь его, давно бы уже «законники» резали «братву» разнообразными острыми предметами обихода, а «братва», в свою очередь, отстреливала бы из автоматического оружия «блатарей» где придется.

Кризис имел место – похлеще, пожалуй, Карибского, – он ощутимо завис в воздухе и давил на сознание. Сегодня, наконец, должен был решиться животрепещущий вопрос: как сосуществовать двум криминальным укладам Ложбинской области.

Глава Центральной группировки здорово нервничал. При входе в банкетный зал с него потребовали сдать оружие и не пропустили двух его «быков»

– в то время как остальные, приглашенные на сходняк, восседали за длинным столом, имея обееручь телохранителей.

В принципе бригадир принял все возможные меры для обеспечения своей безопасности. На поясе у Вовца был пришпандорен небольшой радиопередатчик, адаптированный к частоте его пейджера. На улице, почти у самого входа в ресторан, в бригадировом «Чероки» остались четверо крепких ребятишек при малых стволах. А на дальних подступах, где-то у котельной, в микроавтобусе «Мицубиси» скучал резерв: десять «быков», облаченных в бронежилеты шестой степени зашиты и экипированных автоматическим оружием.