Том рухнул на Ормстона, выпустил гномий меч, и он со звоном упал на пол. Ормстон по-прежнему пытался заставить Тома понюхать белый платок, и они, сцепившись, едва не свалились с края великанского стола. Но тут Ормстон зацепился за клетку рукавом, и, пока он пытался высвободиться, Том сумел подтолкнуть платок под самый нос бывшего незнакомца.

— Сами нюхайте! — крикнул он, и Ормстон внезапно обмяк, выпустил Тома и привалился к клетке, испустив зловещий холодный вздох. Судя по всему, он внезапно заснул — или даже умер.

Том сбросил с края стола веревку и обернулся поглядеть на неуклюжую фигуру, валявшуюся возле клетки, словно костлявая кукла.

— Когда вызволю братьев, вернусь сюда и поквитаюсь с вами!

И Том съехал по веревке на пол. Он поднял меч и взбежал по лесенке, которая вела наверх, в комнату великана, в которой стояла огромная грубая кровать под балдахином. Столбики, точнее, столбы балдахина были сделаны из цельных неотесанных бревен с обломанными сучьями. Кроме кровати с храпевшим на ней великаном, в комнате был столик размером с сарай, а на нем — еще одна деревянная клетка. В ней сидел огромный понурый белый гусь. Рядом с клеткой валялся тяжелый железный обруч с несколькими исполинскими ключами. Том тихо-тихо и осторожно-осторожно прокрался на цыпочках к столику. Он решил по крайней мере освободить бедную птицу, которую великан, скорее всего, припас себе к чаю. Гусь заметил Тома, поднялся на лапы и вскинул голову.

— Ш-ш-ш, тише, а то разбудишь его, он спит очень чутко, — шепотом предупредила птица.

Том взобрался по сучковатой ножке столика и подобрался поближе к клетке.

— Я подумал, надо вас освободить; понимаете, я сказочный герой, — сказал он.

— Очень любезно с твоей стороны, — отвечала птица, — но он ни за что меня не отпустит.

— Он спит. Я могу тремя ударами разрубить эту клетку, и когда он проснется, вы будете уже далеко.

— Я Волшебная Гусыня, — представилась птица.

— Не сомневаюсь, — сказал Том.

— Нет, я хочу сказать, таких и в самом деле больше нет, — прошептала гусыня.

— Потому что вы говорящая? — прошептал Том в ответ.

— Нет-нет, дело не в этом, — отозвалась гусыня. — Посмотри-ка на вон те яйца…

В полумраке на столике виднелись ряды загадочных овальных предметов. Это были несколько дюжин деревянных подставок для яиц. Том подошел к ближайшей, и выяснилось, что стоявшее в ней яйцо было из какого-то ярко-желтого металла.

— Я же говорю, я кладу яйца из чистого золота, — сообщила гусыня. — Я — та самая Гусыня, Которая Несет Золотые Яйца. Меня заколдовали, и теперь этот великан дорожит мной как зеницей ока — то есть не мной, а моими яйцами.

Том огляделся и увидел, что подставки стоят не только на столике — ими была заставлена вся комната, они громоздились и за мебелью, и под кроватью. Здесь были сотни яиц из чистого золота. Целое состояние бессмысленно пропадало в убогой пыльной каморке великана-людоеда. «Бедная гусыня, в другом месте от нее было бы столько пользы», — подумал Том. Он снова подошел к клетке.

— Да, таких, как вы, больше нет, — шепнул он.

— Благодарю, — поклонилась гусыня.

— Я вас спасу, — сказал Том.

— А остальных? — спросила гусыня.

— Кого остальных? — удивился Том.

— Всех остальных. Внизу, в подземелье, полным-полно таких, как ты, — сказала гусыня.

Ворону Хохотку понадобилось немало времени, чтобы расклевать густую сеть, которая опутывала клубничные грядки, и он беспокоился, не попал ли Том в беду. Взлетев над полем, он оглядел дорогу до самого громадного зловещего замка. «Наверняка Том уже добрался туда», — подумал ворон и заторопился в замок.

Он влетел в разбитое чердачное окно в одной из башен. Вниз, в темноту, уходила крутая винтовая лестница. Ворон бесшумно спикировал вниз и вскоре оказался в подземелье. Перед ним простирался темный проход, еле-еле освещенный тоненькими лучами, которые просачивались сквозь вделанные в потолок ржавые решетки. Вдоль одной стены виднелись десятки массивных дубовых дверей, окованных железом. Ворон заглянул в узкие зарешеченные оконца и увидел, что за каждой дверью сидит по узнику. Всего их было пятеро. Остальные камеры пустовали. Хохоток решил как можно скорее разыскать Тома.

Том вытащил из мешка ножницы Рапунцель. Он старался не поднимать шума и боялся звякнуть мечом, потому что тогда Ормстон и великан могли, чего доброго, проснуться. Том старательно перерезал виток веревки изящными золотыми ножницами, и через минуту клетка открылась. Пока Том возился с веревкой, появился ворон.

— А, вот и ты, ворон, наконец-то, — обрадовался Том. — А я уж думал, ты пропал!

— Нет, не пропал, просто посидел немного в ловушке, — небрежно отозвался ворон.

— Позвольте представить вас друг другу… — начал Том.

— Некогда, — перебил его ворон. — Беги скорее в подземелье и не задавай лишних вопросов.

— Ключи не забудь, — напомнила гусыня и, выйдя из клетки, взяла клювом связку ключей.

Том забрался на спину огромной птицы, и тут ключи звякнули. Великан заворочался. Тогда Том на спине гусыни и ворон поскорее вылетели из комнаты и спланировали вниз.

Великан внезапно проснулся. Что-то его разбудило. Он взглянул на столик у постели. Деревянная клетка была пуста, распахнутая дверь болталась на петлях. Его любимая птичка, гусыня, которая несла золотые яйца, исчезла. Великан вскочил и стал ощупью пробираться по темной комнате, заставленной подставками с яйцами.

— Гуся-гуся-гуся! — ревел он во всю мощь своего отнюдь не слабого голоса.

Две птицы с Томом приземлились в подземелье. Том схватил ключи и побежал к ближайшей двери. Дотянуться до замка он не мог, поэтому просто подсунул ключи под дверь и закричал:

— Эй, кто там! Вот ключи, посмотрите, не подойдет ли какой-нибудь! Я Том Верное Сердце, я пришел вас спасти!

Из-за кованой двери раздался приглушенный возглас:

— Том! Наш Том! Не может быть, наверняка эта гнусная свинья опять что-то затеяла!

— Нет, это я! — закричал в ответ Том.

— Ничего себе! Том, как ты сюда попал?

Том услышал лязг железа о камень — узник взял с пола ключи. Ворон порхал от двери к двери, предупреждая, чтобы узники готовились к побегу. За первой дверью раздалось кряхтение, звяканье и клацанье — там подбирали ключ. Из остальных камер доносились приглушенные взволнованные голоса.

За дверью перед Томом раздался радостный вопль, и она со скрипом отворилась. Из темноты показался человек. Высокий, широкоплечий, телосложения самого геройского — и как только он вышел на тусклый свет, Том увидел, что это его брат Жак.

— Жак! — воскликнул Том.

— Том! — воскликнул Жак, не веря своим глазам. — Надо же, это и правда ты! Ой, ну и историю я тебе расскажу…

— Не время, не время, — возразил ворон. — Давайте-ка быстренько выпустим остальных — и