– Поговорите мне ещё… Просто у меня есть правило жизни: когда наших бьют, надо давать сдачи. Так, когда вылетаем?
Гуннар спокойно, словно и не радуясь полученному согласию, посмотрел на часы.
– В семнадцать ноль-ноль, – сказал он.
Глава 44. Удар из преисподней
Во Владивостоке кончалась ночь. Небосвод был светел и сер, сырой воздух мешался с тенью, всё вокруг казалось расплывчатым и невзаправдашним. Спецназовцы, нахохлившись, выкурили по сигарете.
– Пошли, чего ждать… – проворчал Савельев.
Тимофей Кнуров поднялся на борт громадного экранолёта.
Гигант мирно покачивался у причалов Корабельной набережной – две сигары, соединенные крылом, оперённым остренькими килями. Экранолёт явно находился на балансе военного ведомства, что красноречиво подтверждал монотонный сизый цвет корпуса и чёрная униформа на молчаливом экипаже. Хмурый мичманок, внимательно оглядев спецназ, поманил всех за собой и провёл в каюту-двухместку. Савельев тут же плюхнулся на диванчик.
В дверь каюты вежливо постучали и сразу открыли.
– Можно?
Высокий комингс переступил Богессен. Он был затянут в форменный чёрный комбинезон, но выглядел по-прежнему щегольски. На таком и фуфайка будет смотреться как смокинг!
– Я вас приветствую! – осклабился Гуннар. – Как добрались?
– Так мы уже добрались? – открыл один глаз Савельев.
– Нет, ещё одна пересадка.
– В океане?
– Да, подполковник, но это не скоро, часов шесть-семь можно поспать.
– Тогда все выметайтесь! – сделал жест Савельев. – По каютам, по каютам! И… где тут свет выключается?
Поклонившись, Богессен вытттел. Кнуров отёр лицо и глянул в иллюминатор. В серых предрассветных сумерках глыбились дома Владивостока, взбираясь по крутым склонам сопок, толпясь у самого берега, обсыпаясь жёлтыми искрами светившихся окон. Город пробуждался. Машин на мостах через Золотой Рог становилось всё больше, появились первые прохожие. Белоснежный лайнер, басисто загудев, подался к выходу из бухты.
Экраноплан словно ждал этого сигнала – по его переборкам разошёлся гул турбин, набережная за иллюминатором стронулась и поплыла назад.
– Ложись, Тима, – предложил Алексей Дмитрич. – Солдат спит, служба идёт…
Пробудившись от сна, Кнуров не сразу понял, где он, но ориентация восстановилась быстро. Савельева в каюте не было.
– Внимание! – сказал репродуктор строгим голосом. – Десантно-штурмовой группе готовность один.
Кнуров пожал плечами. ДШГ – это и он тоже. Десантник-штурмовик. Шпион-диверсант. Партизан- аматёр…
– Десантно-штурмовой группе – спуститься в эллинг! – скомандовал громкоговоритель.
– Есть, – буркнул Тимофей.
«Мушкетёры» уже гуляли по палубе, скалясь в неподражаемом галльском шутковании. Русские моряки в их компании казались бирюками. Туссен Норди был неприятно удивлён, узрев рядом с собой человека, которого не так давно этапировал.
– Мсье Нурофф? – затянул он, словно не узнавая.
– У вас потрясающая память на лица, полковник, – спокойно сказал Кнуров.
Коста Вальдес хихикнул и даже подмигнул Тимофею – дескать, не держи обид – служба такая.
Длинный люк под ногами поднялся, открывая узкий и крутой трап.
– Бегом марш! – скомандовал Богессен.
Первыми ссыпались вниз ребятки из ГРУ, вместе с ними спустились Савельев и Кнуров. Следом кинулись неразлучные Сенько и Гияттулин. Торопливо спустился штатский в синем, со стриженой, непокрытой головой. Тимофей с лёгким содроганием узнал в нём самого Пеккалу. В Евразии Алека прозывали Фантомасом, в Европе – Страшилой. И то, и другое соответствовало действительности… За Пеккалой пристроились «мушкетёры», а последним под палубу нырнул Богессен.
– Пойдёмте, подполковник, – сказал он Савельеву, – покажу вам кое-что…
Они пошагали рядом. Десантники, космопехи и «мушкетёры» топали сзади. Кнуров заметил, что Богессен держится с Пеккалой подчёркнуто холодно. К чему бы это?
– Мы где сейчас? – поинтересовался Туссен.
– На траверсе Сан-Диего, – покрутил рукой Гуннар.
– И куда дальше?
– Янкесы прячут свой центр в Аризоне, – ответил Пеккала, – в горах Могольон. Лаборатории «Норт- Лейк».
– А мы как? – насупился Туссен – видать, его нервировал недостаток информации. – Скрытно высаживаемся на пляжи Малибу, дальше добираемся автостопом?
Богессен глянул на Норди с мягким укором.
– Ну что вы, полковник! – сказал он. – Как можно! До центра проекта «Сивилла» нам надо добраться незаметно, на цыпочках, и тихо покинуть… э-э…
– …Место преступления, – подсказал Пеккала, криво усмехнувшись.
Богессен нейтрально промолчал.
– Незаметно? Ага! – Норди впрыснул в голос хорошую порцию яда. – Под землёй, да?
– Да, – спокойно согласился Гуннар и открыл люк, ведущий в центральный эллинг.
Это было просторное помещение, похожее на внутренность огромной цистерны, с узкой полосой металлопластового пола. Внутренность занимал странный аппарат в форме толстого веретена, окрученного блестящей спиралью-шнеком.
– Субтеррина «Харон», – торжественно провозгласил Богессен, – наш подземный крейсер.
– О-ля-ля! – воскликнул Вальдес. – Вот это новость!
– Да какая там новость, – поскромничал Богессен, – первую субтеррину мы испытали ещё семьдесят лет назад, и где! В твёрдых горных породах. И ничего – подземоход бодро двигал со скоростью пятнадцать километров в час.
– Помню, помню… – пробурчал Норди, просто чтобы утишить восторги своих «мушкетёров». – А потом она рванула, да так и осталась во глубине сибирских руд.
– Уральских, полковник! – поправил его незнакомый голос. – Ту субтеррину испытывали на Урале.
Кнуров обернулся. В борту «Харона» открылся внушительной толщины люк, из него выпала металлическая лесенка, и по перекладинам, как «бог из машины», сошёл тип гражданской наружности в синем комбезе – плотный, коренастый человек невысокого роста. Он постоянно шмыгал крупноватым носом и поглядывал на всех весёленькими голубыми глазками, то и дело собирая морщины на высоком лбу с залысинами.
– Зегерс Георгий Иоганнович, – представил его Богессен. – Командир нашего подземохода.
– Прошу унутрь! – склонился в поклоне Зегерс.
Тимофей первым пролез в переходную камеру субтеррины.
Ничего особенного, отсек как отсек. Он было повернул к корме, но голос Зегерса остановил его.
– Не стоит, – сказал командир субтеррины, – там агрегатный отсек, реактор и прочие потроха. Двигайте за мной!
Зегерс свернул направо, к носу, и провёл Тимофея в отсек, живо напомнивший Кнурову вагон метро – те же диванчики по сторонам, стойки и поручни, только что окон нет.
– Тут у нас десантный отсек! – объявил Зегерс. – Человек двадцать разместятся запросто. А ваша компания и вовсе с комфортом доедет. Так что располагайтесь!
Командир подземохода прошмыгнул через весь отсек и скрылся в центральном посту управления, а
