шансов, зверь был быстр, как луч лазера. Его когти и челюсти разили без промаха, свободно проникая сквозь рыбью чешую доспехов.

Леопард делал свое дело на палубе, а я не выпускал Голубых Людей с корабля. Они все разбегались в разные стороны. Двое выскочили на борт и побежали ко мне. Мой меч пробил одному шлем и голову под ним, а другой полетел вниз после удара кулаком. Внезапно я увидел летящее в меня копье, но успел схватить его, едва не выпав за борт.

С мечом в одной руке и копьем в другой я побежал на нос корабля, где столпились Голубые Люди, пытаясь спастись с корабля, Я посмотрел вниз на галеру. Как и все корабли ее типа, галера была без палубы, за исключением носа и кормы. Там были только скамьи для гребцов и трапы, с палубы вниз. И я подумал… может быть… Вложив меч в ножны, и взяв руками тяжелое копье, я зацепился ногой за ванты и отклонился назад, насколько мог это сделать без выпивки.

Затем поднял копье над головой и изо всех бил бросил его. Копье воткнулось в дно галеры и пробило его насквозь. Из дыры хлынула вода.

Три стрелы попали в меня. Одна отскочила от кольчуги, другая была отбита шлемом, а третья срезала кусочек мяса с предплечья. Моя рука покрылась кровью, и, к тому же, мне пришлось отбиваться от пяти или шести Голубых Людей, которые одной рукой схватились за борт, а мечом в другой кололи меня. У меня было преимущество, так как я держался ногами, и мог драться обеими руками, хотя одна из них была в крови. К тому же, у меня был меч пяти футов длиной против их короткого оружия, но их было шестеро против меня одного и это, конечно, перевешивало мои преимущества. Помимо этого враги были достаточно умны. Они воткнули кинжалы в борт «Андрасты» так, что те служили им ступеньками. Сбросить их было труднее, чем других. Двоих я прикончил — одного проткнул мечом в горло, а другой упал вниз на борт галеры после того, как я отрубил ему руку.

Но Голубые Люди все еще нападали на меня, и к ним присоединились еще несколько человек с галеры. Их мечи мелькали вокруг меня, они кололи, резали, рубили. Я чувствовал боль от ударов даже там, где меня защищали шлем и кольчуга, а руки и ноги, которые вовсе не были защищены, покрылись кровоточащими ранами. Я уже устал и думал, что не продержусь долго на своем не совсем надежном возвышении. Еще один голубой тип почувствовал острие моего меча, но затем мне пришлось спуститься вниз, чтобы не быть зарезанным и сброшенным за борт. Я спустился на палубу, а противники начали забираться на ванты и прыгать за борт. Леопард все еще воевал с нападавшими, более половины которых уже лежали в крови, а сам он был цел и невредим.

Я медленно пошел к каюте, где притаилась команда. Если мне удастся выгнать этих трусов на бой, то у нас будет шанс спастись, в противном же случае наши шансы равны нулю.

— Ну, выходите, идиоты! Или вы хотите попасть на корм рыбам?

Они не двигались, парализованные страхом, и даже перспектива стать обедом каннибалов не могла поднять их на самозащиту. Моя спина вжалась в дверь каюты, отступать было некуда, а дюжина шпаг была направлена на меня. Я чувствовал во всем теле боль и с трудом мог поднять меч над головой. Небольшая лужица крови набежала у меня под ногами, а по пути от борта до каюты протянулась кровавая дорожка.

Голубые Люди предвкушали победу. Они подняли радостный шум и начали приближаться. Я подумал о том, что будет со мной, если я попаду к ним в руки живым, и решил броситься на меч сам. Но внутри меня все запротестовало, и я продолжил борьбу, хоть и совершенно бессмысленную. На мою голову обрушился удар, еще один — на плечо. Я упал на колени, все еще держа меч над головой, но на мое тело градом сыпались удары.

Откуда-то послышался резкий визгливый звук трубы. Голубые Люди замерли, выражение ярости на их лицах сменилось беспокойством. Некоторые начали оглядываться на свой корабль, чтобы посмотреть, в чем дело. Снова раздался звук трубы, выводящей ту же мелодию. Они бросились бежать, даже отказываясь от удовольствия прикончить меня, повинуясь приказу. Они вскочили на борт и стояли там, покачиваясь.

С трудом поднявшись на ноги, я пошел за ними, и посмотрев на галеру, увидел, что она быстро заполняется водой. Мое брошенное копье сделало больше, чем я ожидал.

На галере оборвали канаты, связывающие ее с «Андрастой», и потихоньку отплывали прочь. Некоторые Голубые Люди прыгали в нее, а задержавшимся пришлось прыгать в воду, так как галера отошла довольно далеко. Я обернулся и посмотрел на наш корабль. Голубых Людей на нем уже не было, кроме мертвых и нескольких раненных. Я опустился на палубу и положил меч рядом с собой. Меч был покрыт голубой кровью, а мой вид был и того хуже — весь в смеси красного и синего.

Матросы опасливо показались из глубины каюты и стали выбрасывать мертвых за борт. Они снимали с мертвецов все, что казалось им ценным, и сталкивали трупы в воду. С ранеными поступали точно так же, а я был слишком слаб, чтобы воспрепятствовать этому.

Потом они направились ко мне. Не знаю, чего они хотели, но если бы они захотели сбросить меня за борт, как Голубых Людей, я бы не смог сопротивляться. Но они остановились передо мной и смотрели, причем в их глазах было суеверное поклонение и восхищение. Я начал искать глазами Аннис, но увидел только белого леопарда, направлявшегося в мою сторону. Он облизывал губы, а белый мех был покрыт голубой кровью. Матросы в ужасе разбежались, зверь подошел ко мне и положил голову на плечо.

— Хорошая кошечка! Хорошая кошечка! — сказал я, ни о чем не думая.

Леопард исчез и появилась Аннис, которая стояла надо мной, уперев руки в бедра. И теперь я вспомнил, что она может менять форму.

— Ты превзошел себя, Дженюэр, — сказала она. — Прыгал везде как король Нибелунгов. А ведь тебя могли убить. Ты хоть знаешь об этом?

— Да, это правда. Раньше со мной такого не бывало, а теперь меня могли убить.

На меня опустилась темнота, я потерял сознание.

Когда я пришел в себя, раны мои были забинтованы, и Аннис смазала их какой-то дьявольски вонючей черной мазью, которая, по ее словам, обладала чудодейственной силой. Я лежал в каюте. Под головой была рукоятка меча, а на мне туника. В каюте было теснее и жарче, чем обычно, и впервые с тех пор, как я переселился в этот мир, я почувствовал, что замерз.

— Мы входим в Бессолнечное Море, — послышался голос Аннис. Теперь все время будет темно и холодно.

— До сих пор не понимаю, почему в этой части планеты никогда не бывает солнца?

— Тем не менее, это так, — ответила она.

Очевидно, на Анивне никто не интересуется загадками природы. Они приписывают все непонятное колдовству и все оставляют без внимания. Поэтому здесь не развиваются науки, а Анивн далеко отстал от Земли в своем развитии. Но действительно ли отстал? Конечно, здесь нет атомных бомб, ревущих самолетов и убийственных автомобилей, нет антибиотиков и других лекарств, но здесь есть волшебная черная мазь, от которой мои раны уже затянулись.

— Дюффус! — позвала меня Аннис, когда я зашевелился, чтобы переменить позу.

— Да, принцесса.

— Я замерзла.

— Понимаю, ваше высочество.

— Я не об этом. И ты знаешь, о чем.

— О чем?

— Я говорю, что с тех пор, как мы вошли в Бессолнечное Море, стало холодно. Тебе не холодно на полу?

— У нас, моряков, пол называется палубой.

— Черт возьми! Отвечай на вопрос! Ты замерз?

— Я только начал замерзать.

— Черт бы тебя побрал, Дюффус! Разве ты не хочешь того же, чего хочу я?

— О, слава и величие Лохлэнна! Я не знаю, чего ты хочешь.

— Нет, знаешь! Ты знаешь, что я пообещала Бранвен сделать кое-что для нее. Ты знаешь, что мы перед ней в долгу.

— Думаю, я и Бранвен — в расчете. Ведь я не подкачал и доставил ей тогда удовольствие в домике, а она нас сегодня здорово подвела.