рукой – туристов на Барбадосе любили и уважали: кроме сахарного тростника они были единственным источником национального дохода…
* * *
Молодая блондинка, на которую Малко и Плерфуа обратили внимание за завтраком, самозабвенно танцевала конгу. Чернокожие музыканты старались вовсю, и ударник радостно отбивал зажигательный ритм на двух металлических бочонках из–под оливкового масла.
Длинные светлые волосы девушки рассыпались по плечам, босые ноги двигались с неуловимой быстротой. Она танцевала совершенно одна на дорожке у бассейна, а ее муж, разомлев от огромного количества спиртного, наблюдал за ней мутным взглядом, в котором читались хозяйская гордость и снисходительная удовлетворенность. Ночь была жаркой. В полумраке террасы виднелись расплывчатые очертания синего прямоугольника бассейна. В этот поздний час бар уже почти опустел.
Малко сидел в уголке и допивал традиционный местный коктейль «дайкири». Стройные бедра блондинки задели его за живое. От босых ног девушки, от ее лица, на котором не было никаких следов косметики, исходила примитивная чувственность, идеально сочетающаяся с окружающей картиной природы.
Через несколько часов Малко предстояло отправиться в Венесуэлу, где его могла поджидать глупая и жестокая смерть. И внезапно принца непреодолимо потянуло к этой светловолосой незнакомке…
Оркестр умолк, и девушка некоторое время неподвижно стояла на краю бассейна. Под ее длинным сиреневым платьем вырисовывалось стройное гибкое тело, и от этого она выглядела еще эротичнее, чем если бы была полностью обнаженной. Муж что–то крикнул ей то ли по–шведски, то ли по–норвежски, встал с кресла и направился к коридору отеля.
Оркестр не спешил начинать новую мелодию. Девушка приблизилась к краю бассейна, посмотрела на свое отражение в освещенной желтыми фонарями неподвижной воде – и прямо в платье нырнула в воду.
Малко смотрел, как она плещется в теплой воде, счастливая, словно сказочная нимфа. Вскоре девушка вышла из бассейна и стала удаляться по тропинке, петлявшей среди кокосовых пальм. С той стороны доносился мерный рокот океанских волн.
Малко направился за ней.
Он появился на пляже в тот момент, когда девушка стягивала через голову мокрое платье. Она подбежала к воде, но первая же волна отбросила ее обратно, прямо в объятия подошедшего Малко.
Девушка засмеялась, прижалась к нему и обхватила руками за спину, произнеся какую–то непонятную для него фразу. Малко поцеловал ее, и она не отстранилась. Несколько минут они качались на волнах, не произнося ни слова.
Выйдя из воды, незнакомка расстелила мокрое платье на песке и растянулась на нем. Когда Малко приблизился, она привлекла его к себе под любопытным взглядом старого рыбака–негра, сидевшего у своей лодки и притворяющегося спящим.
Они медленно вернулись в отель. Малко проводил девушку до двери. Она улыбнулась ему, приложила палец к губам и исчезла в своем номере, откуда доносился звучный мужской храп.
Малко вернулся к себе. Он так и не узнал ее имени. Через несколько часов старый кубинский парусник унесет его в незнакомый мир. Но воспоминания еще надолго останутся с ним…
Глава 3
Малко неотвязно преследовала мысль о тех двоих, что лежат связанные и беспомощные за полотняной занавеской. Через несколько дней от них останутся лишь обглоданные акулами скелеты… «Маракай», на котором подняли кубинский флаг, находился сейчас в двадцати милях от венесуэльского берега. Морское дно уже приобрело желтоватый оттенок. Малко стоял на палубе, жадно вдыхая прохладный воздух. Еще три–четыре часа – и они с Карлосом окажутся в неизвестном и опасном мире.
Карлос оказался невысоким коренастым кубинцем с огромными черными усами. Днем они вместе обсудили все возможные осложнения. Карлос рассказал Малко подробности «пребывания» австрийца на Кубе, начиная с уборки сахарного тростника и заканчивая митингом в Гаване.
Теперь все как будто бы стало ясно. И все же Малко было немного не по себе при виде серой полоски берега, где мерцали одинокие огоньки.
У обоих были тяжелые чемоданы. В каждом – два автомата, патроны, взрывчатка, прокастровские брошюры. Попади они в руки венесуэльских борцов с терроризмом, за такой багаж их ожидал бы немедленный расстрел. Нельзя сказать, что Карлос стучал зубами от страха, но все же он заметно нервничал. Малко оставалось надеяться, что его напарнику не взбредет в голову снова переметнуться в противоположный лагерь…
Два часа спустя они пересели в резиновую моторную лодку. В том месте, где можно будет достать ногами дно, лодку следовало утопить, вспоров ее ножом.
Ральф Плерфуа тоже стоял на палубе «Маракая». Остальные члены команды не показывались.
К счастью, море было спокойным, и Карлос с помощью небольшой лебедки без труда спустил лодку на воду. Они забрались в нее по веревочной лестнице. Карлос запустил мотор, и вскоре очертания корабля скрылись в темноте.
Впереди светились огни соседних деревень и прибрежного городка Коро. Ральф сказал, что автобусы из Коро начинают ходить на рассвете. Они доберутся до Каракаса на автобусе, проходящем через Валенсию. Учитывая содержимое их чемоданов, это был наиболее подходящий способ передвижения, поскольку туристские автомобили часто подвергались полицейским проверкам. А уж там, в Каракасе, затеряться проще простого…
Несколько минут лодка успешно прокладывала себе путь среди волн. Карлос держал одну руку на рукоятке мотора, а другой ухватился за опоясывающий лодку шнур. Луна светила довольно ярко, и временами Малко отчетливо видел напряженное лицо кубинца.
Внезапно австрийцу показалось, что шум волн изменился, и он крикнул кубинцу, чтобы тот заглушил двигатель. Карлос повиновался. Впереди Малко явственно услышал звук прибоя. Осев под тяжестью двух человек и чемоданов, лодка почти зачерпывала бортами воду. Малко взял короткое весло и попытался держаться перпендикулярно волнам, накатывающим на берег.
Вдруг Карлос сдавленно вскрикнул. Малко обернулся и увидел, что с моря надвигается огромный водяной вал.
– Держись за веревку! – крикнул он Карлосу.
В следующую секунду чудовищная волна обрушилась на лодку, и Малко успел лишь услышать отчаянный вопль кубинца:
– Я не умею плавать!
Малко, словно пушинку, сорвало с места. Секунду он еще держался за шнур, потом почувствовал, что ему вот–вот оторвет руку, и разжал пальцы. Его перебросали через опрокинутую лодку. Он мигом наглотался соленой воды и отчаянно заработал руками, пытаясь удержаться на поверхности. Лодка уже скрылась из виду.
– Карлос! Карлос! – закричал он.
Ответа не последовало. Малко ужаснулся, подумав об акулах. Он не помнил, нападают ли они по ночам…
Пиджак сильно стеснял его движения, но он не мог его сбросить: в кармане лежал непромокаемый пакет с деньгами, документами и пистолетом. Волны не позволяли ничего разглядеть вокруг. Может быть, Карлос барахтается где–то совсем рядом, вцепившись в лодку…
Берег был темнее, чем море, и впереди, чуть правее, мелькали за гребнями волн огни Коро. Малко несколько раз останавливался, чтобы окликнуть кубинца. У него еще теплилась слабая надежда, что тот уже ждет на берегу…
Через двадцать минут, совершенно выбившись из сил, австриец почувствовал под ногами дно. Его еще немного побросало на волнах, и наконец он, шатаясь, выкарабкался на берег и рухнул на землю под
