Калон поблагодарил и отправился вслед за горничной. Своими габаритами она напоминала рабочую лошадь. По лестнице она поднималась медленно, виляя огромным ужасающим крупом.

Она открыла комнату, и Калон попросил ее принести ему вечернюю газету. После этого он лег на кровать и закрыл глаза. Горничная вернулась с газетой, но он даже не взглянул на нее, дожидаясь, когда «лошадь» закроет дверь. Лишь после ее ухода он взял газету.

И сразу же нашел то, что искал. Маленькую заметку о том, что утром в порту, в лодке, было найдено тело Людвига Эрбаха. По всем признакам, смерть была вызвана отравлением, что позволяет предположить самоубийство.

Калон закурил сигарету.

Значит, Эрбах ничего не сказал. Он достался им мертвым, и они поспешили от него избавиться.

Он вспомнил, ждущей его в машине и дрожащей от холода и страха Эльзе.

Он встал, снял мокрый пиджак и сорочку и стал отжимать их над раковиной. Вода шумела, поэтому он не услышал, как открылась дверь в комнату. Почувствовав за спиной постороннее присутствие, он обернулся, держа в руках полотенце.

И увидел направляющего на него дуло автомата незнакомого человека:

— Герр Ренс?

Это имя фигурировало в его документах.

— Да. Что вам угодно?

— Немного, — ответил мужчина улыбнувшись. — Следуйте за мной и не устраивайте скандала. Внизу еще трое. Нас ждут. Одевайтесь.

Незнакомец взял его пиджак и достал из него пистолет, после чего протянул пиджак Калону.

— Хорошая игрушка, — оценил он, сунув ее в свой карман.

Калон имел дело с опытным профессионалом, которому были знакомы все возможные уловки.

Когда Калон оделся, мужчина сказал:

— Проходите, герр Ренс.

Калон вышел из комнаты, сунув руки в карманы. Он думал об Эльзе.

Они пересекли холл, и к ним присоединились еще двое. В таком эскорте Калона проводили до напоминающего своим силуэтом «паккард» ЗИЛа Ш.

Операция была проведена блестяще. Машина тронулась. Калон оказался на заднем сиденье с двумя телохранителями по бокам.

Он откинулся назад и закрыл глаза.

Вскоре они приехали, и его вежливо попросили выйти из машины. После этого все вошли в здание, напоминающее торговое помещение. Пройдя многочисленные пустые коридоры, они оказались в просторном звуконепроницаемом кабинете.

Из–за стола навстречу Калону вышел мужчина с улыбкой на лице:

— Меня зовут Соболин.

Он закурил сигарету, прищурил глаза и сказал приторным, вкрадчивым голосом:

— А теперь, герр Ренс, расскажите нам о вашем друге Гельмуте Дауне.

Калон приподнялся. Он увидел трех терпеливо ждущих людей. Тело его болело и у него было ощущение, что его голова распухла.

Сколько прошло времени? Калон опустил голову на паркет. Ему стало лучше от прикосновения к холодному полу.

Странное дело, удивляющее неожиданными поворотами и неожиданно принявшее бешеный ритм.

Соболин оказался жестоким, безжалостным типом. После отказа Калона говорить, за работу принялся один из его помощников, которого Соболин называл Дмитрием.

Первобытные приемы физически уничтожили Калона, не затронув его решимости и воли.

Лежа животом на полу, Калон понял, чего хотел добиться и в общем–то добился Кост: ничто и никогда не заставит его, Калона, говорить.

Это был не идиотский героизм, не рыцарство, но нечто другое, трудно определимое.

Калону удалось кое–что понять. Принимая его за друга Дауна. Соболин сообщил ему некоторые сведения. Если Даун так интересовал русских, то кем же он был? Трудно поверить в существование западной сети. Присутствие здесь Дауна доказывало, что дело Эрлангера и Даун было одним и тем же, то есть следовало исключить из него ошеломленных своим открытием Англию и США.

Грубый пинок отвлек Калона от его размышлений. Он перевернулся на спину, обнажив грудь, испещренную ожогами от сигарет.

Раньше Калон бы уже давно заговорил.

Он открыл глаза.

Над ним склонился Соболин. Он понял, что говорил ему взгляд Калона.

— Дмитрий, — приказал он, — помоги нашему другу сесть в кресло.

Сам Соболин сел за стол и предложил:

— Вы можете закурить.

Дмитрий протянул Калону пиджак, Калон извлек пачку сигарет, достал одну и с трудом просунул ее между распухших губ.

— Даун мне не друг, — начал он. — Я просто выслеживал его.

Соболин улыбнулся. На его круглом лице не было и следа усталости или утомления.

— Даун интересует меня не меньше, чем вас, — добавил Калон.

— Кто вы? — спросил русский.

На этот раз улыбнулся Калон.

Соболин хлопнул ладонями и обратился к Дмитрию.

— Принеси–ка нам чего–нибудь выпить, мне кажется, это доставит удовольствие нашему дорогому гостю.

Соболин упрямо смотрел на кончик своей сигареты. Вернулся Дмитрий, неся бутылку и две рюмки. Соболин сам обслужил гостя.

Калон с удовольствием выпил рюмку коньяка.

— Я обожаю коньяк, — сказал русский.

— Не важно, кто я, — неожиданно сказал Калон. — Достаточно того, что мы идем по одному следу.

— То есть у нас общие интересы?

— Возможно.

— Я сомневаюсь, герр Ренс.

— Даун — мой враг, а кто он для вас?

— Тоже враг.

— Почему же не поохотиться за ним вместе?

Соболин затянулся дымом.

— Мы уже давно выслеживаем Дауна, и автомобиль — наш единственный след. Мы надеемся, что сам он расскажет нам больше. Вы спросили о нем в отеле, и мы подумали, что у вас назначена встреча.

Теперь все прояснилось. Патрон должен был оповещать их обо всем, что касалось Дауна.

— Я верю, что он ваш друг, — сказал Соболин.

— Вы что–нибудь обнаружили, следя за Дауном? — спросил Калон.

Соболин снова наполнил рюмки.

— Нет, — ответил он. — Мы раскрыли его контакты в Берлине, но многого не добились. Мы надеялись, что Даун наведет нас на настоящий след.

— Вчера Даун кое с кем здесь встречался. Вам это известно?