выходило даже хуже.

Сразу за Тотнесом они выбрались на дорогу А38 – современное шоссе с двухрядным движением, ровное, без резких поворотов. Сью сразу почувствовала себя на высоте и увеличила скорость до обычных шестидесяти миль в час. Шел мелкий дождь, и всякий раз, когда они обгоняли грузовик или другую большую машину, лобовое стекло окатывал поток жидкой грязи. Миновав Эксетер, они выехали на шоссе М5, а вскоре уже неслись по М4, ведущему прямиком к Лондону.

По просьбе Сью Ричард включил радио. Он довольно долго крутил ручку настройки, пока не нашел станцию, устроившую их обоих.

– Дай мне знать, если захочешь остановиться, – сказала она.

– Пока все в порядке, но было бы невредно выйти из машины и часок погулять, чтобы размять ноги.

– Как ты себя чувствуешь?

– Превосходно.

Сью тоже чувствовала себя прекрасно и радовалась его окончательному возвращению в Лондон. Частые поездки в Девоншир за последние несколько недель совершенно измотали ее. Ричард ходил без посторонней помощи уже почти месяц, и оба они с растущим нетерпением ожидали его выписки. Но доктор Хардис не торопился и постоянно твердил, что еще не время, что полной уверенности в успехе пока нет, что лечение, на его взгляд, не проведено должным образом и в необходимом объеме. Ричард посетил еще несколько сеансов гипнотерапии, но все они, подобно самому первому, так и не дали определенного результата. Самого его, однако, эти бесплодные попытки, похоже, не очень трогали, и он горел желанием побыстрее покинуть клинику.

Сью в глубине души была согласна с Хардисом. Она знала, что Ричард еще не вполне разобрался со своим прошлым, но в то же время ей казалось, что от клиники больше нет толку. Были и другие причины для сомнений. Мало того что Ричард потерял свой собственный гламур, он по-прежнему не знал, что и Сью наделена им. Иными словами, сохранялась опасность возврата к старому – бомба замедленного действия, подложенная под их отношения. Но вот наконец его выписали.

До сих пор им почти не удавалось побыть наедине. Всегда кто-то находился поблизости, поэтому по- настоящему личных бесед не получалось. Они по-прежнему знали друг о друге так же мало, как при первом появлении Сью в Мидлкомбе. Только однажды они ухитрились уединиться в его палате – и тут же, для пробы, решили заняться любовью. Попытка окончилась неудачей: оба слишком остро сознавали относительность уединения, понимали, что в любой момент кто-то может войти. К тому же его больничная койка представляла собою сложный агрегат, не слишком пригодный для упражнений подобного рода, да и тело его все еще слишком болело и гнулось с трудом. В конце концов они просто несколько минут полежали, обнявшись. Тем не менее она была глубоко потрясена. До этого момента она и представления не имела, насколько обширны его ранения, и ужаснулась, увидев безобразные шрамы от ожогов, рубцы от рваных ран и следы швов, оставшиеся после операций. Она испытала совершенно новое чувство к нему: сам масштаб страданий, выпавших на его долю, пробудил в ней прилив необычайной нежности.

Но теперь проблемы, связанные с пребыванием Ричарда в Мидлкомбе, остались в прошлом, и на первый план выходили ее личные проблемы. Больше всего ей хотелось начать все с чистого листа, сделать вторую попытку. Однако Ричард был решительно настроен докопаться до всех деталей своего прошлого, и совесть не позволяла Сью отказать ему в этом.

Они промолчали почти всю дорогу, слушая «Радио 3». При этом она гадала, каковы его музыкальные пристрастия, только ли классику он слушает, или его вкусы шире. Они ведь так мало знали друг о друге, оставалось великое множество разных мелочей, о которых поговорить так и не успели. Сначала мешало нетерпение – они слишком жаждали близости, потом – внезапная трагическая развязка. Ей предстояло еще немало открытий.

Они приближались к Бристолю. Не доезжая милю до моста через Эйвон, Сью свернула с дороги к станции техобслуживания. Она снизила скорость на спуске и выехала на парковочную площадку, высматривая на ходу свободное место. Внезапно Ричард напрягся, лицо его перекосилось.

– Сью! – заорал он. – Ради бога!

Прямо перед ними дорогу переходил мужчина. Сью ударила по педали тормоза и изо всех сил крутанула руль. Машину затрясло, она резко развернулась и накренилась, но по инерции еще продолжала движение боком. Шины издавали скребущий звук, пока передние колеса не остановились на мокрой земле обочины. Мужчина, который в первый момент замер от ужаса и не сразу понял, что происходит, в страхе отскочил назад. Сью опустила стекло и заговорила полным искреннего сострадания голосом:

– Вы в порядке? Я не заметила вас! Ужасно сожалею.

Мужчина посмотрел на нее, но промолчал. Неловко перегнувшись через Сью, Ричард крикнул, обращаясь к нему:

– Вы не пострадали?

– Нет, я в порядке.

Он повернулся и быстро ушел.

Сью позволила себе расслабиться и с шумом выдохнула. Она тяжело дышала, уронив голову на руль и уткнувшись лбом в костяшки пальцев. Глаза ее были закрыты.

– Ненавижу водить машину! – сказала она.

– Я думал, что ты его видишь. Ты же смотрела прямо на него!

– Нет, дело не в этом. – Она посмотрела на Ричарда. – А ты как? Ничего не повредил?

– Нет, по крайней мере ничего нового.

Сью снова запустила двигатель, но руки ее все еще дрожали. Найдя свободное место, она остановила машину. Пока Ричард выбирался наружу, она все время стояла рядом, готовая прийти на помощь.

Он вполне мог справиться самостоятельно и даже решительно на этом настаивал, но ей хотелось быть поблизости. Она достала с заднего сиденья его палку для ходьбы, потом закрыла машину на ключ. Дождь перестал, но бетонированная площадка автостоянки была мокрой, кое-где поблескивали лужи. Со стороны Уэльса через эстуарий Северна дул холодный ветер.

Взяв две чашки чая и несколько кусочков торта, она расплатилась. Ричард ждал ее, сидя за столиком. В кафетерии было полно автомобилистов – подобные заведения почти никогда не пустуют. Через широкий дверной проем, соединявший главный зал с вестибюлем, до них доносились стоны, визг и сумасшедшие взрывы музыки от игровых автоматов.

– Тебе, наверное, не терпится скорее попасть домой? – спросила она.

– Пожалуй. Хотя я не вполне представляю, что меня там ждет. Я помню квартиру такой, какой купил. Но потом была переделка, строители закончили совсем недавно, и она стояла с тех пор совершенно пустая. Мне трудно вообразить ее с мебелью, даже с моей собственной.

– Ты же, кажется, говорил, что помнишь ее.

– У меня в голове все перемешалось. Я отлично помню день, когда въезжал в квартиру. Я тогда по глупости уложил ковры в дальний конец фургона. Естественно, их выгрузили в последнюю очередь, и пришлось передвигать всю мебель, чтобы их постелить. Помню и более позднее время, когда ты бывала у меня, но в этих воспоминаниях квартира как будто уже немного другая. Как будто это не совсем одно и то же место. Воспоминания словно накладываются друг на друга, не сливаясь в единое целое. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Вообще-то нет, – сказала она.

– А ты случайно не заглядывала туда с тех пор?

– Нет.

Иногда ей приходила в голову мысль, что следовало бы побывать в жилище Грея и посмотреть, все ли в порядке, но она так и не собралась.

С тех пор как Сью стала навещать Ричарда в клинике, ей не давали покоя две сугубо бытовые проблемы: отсутствие времени и денег. Она старалась говорить о них как можно меньше, поскольку вначале он слишком подозрительно воспринимал любые ее оправдания. Но и потом она имела веские причины помалкивать и предпочитала не слишком распространяться о собственных затруднениях. Ричард и так оплачивал все затраты, связанные с поездками к нему: дорожные расходы, проживание в Девоне, аренду