были упоминаемые в «Повести временных лет» три брата – основатели Киева: Кий, Щек и Хорив. По общему имени братьев – Трояны – в украинских легендах зафиксировано и древнее название Киева: он прозывался точно так же, как и малоазийский Илион – Троя. От имени Киева-Трои и братьев Троянов образовались и другие общезначимые понятия русской духовной жизни: Троянова земля – Русская земля, Трояновы века – русская старина, Троянова тропа – исторический путь русской жизни, то есть древняя русская история. Названия Троя и близкие к нему по звучанию чрезвычайно распространены в русской и украинской топонимике. Собственно Троя есть на Полтавщине, но уже Трояновка встречается и под Полтавой, и на Волыни, и в Калужской области, а Трояново – в Орловской и Херсонской областях, Троян – в Крыму и Бессарабии и т. д.

Начиная с древнекаменного века известен символ треугольника, соответствующий женскому началу и естеству, что прослеживается в различных архаичных культурах вплоть до наших дней, – например, йони в индуизме (подробнее см. в следующей главе). Священный символ грозной Богини Кали – пять равносторонних треугольников, вставленных один в другой и помещенных внутрь восьмилепесткового лотоса. Известны также янтры (янтра-тантрическая диаграмма), где треугольники образуют орнамент различных конфигураций.

Число «три» также священное во многих религиях: индуистская тримурти, буддийская триратна, христианская троица и т. д. В античной мифологии троичны чудовищные горгоны и несчастные грайи, богини мести – эринии и благостные хариты (римские грации). Трехликой или трехглавой (встречаются различные изображения) была и Геката – всесильная греческая богиня мрака, ночных призраков и колдовства, во многом предопределявшая судьбу, но, как правило, с трагическим исходом. Однако в индоевропейской культуре (в том числе и славянской) хорошо известны также три богини судьбы – три Пряхи, которые прядут нить человеческой жизни, определяя настоящее и будущее каждого из нас.

Магические орнаментальные мотивы, включающие разное число треугольников (разумеется, в уменьшенном виде) встречаются и в северной шаманской символике – на бубнах, на оленьих тамгах, в традиционных национальных узорах. На самодельных саамских детских люльках можно увидеть три треугольника, сгруппированные вокруг ромба (также одного из архаичных символов женского естества – в ином, более откровенном ракурсе). Орнамент многих народов Севера насквозь треугольный и ромбический: различные геометрические сочетания во множестве повторяются на одежде и утвари – в виде меховой мозаики, аппликаций по коже, цветовой орнаментации, бисерного шитья, вязания, плетения, резьбы по дереву, кости и бересте. То же можно сказать и о русском орнаменте (об этом – чуть ниже).

Троичность во все времена выражала творческо-сексуальную силу, а в философском плане – синтетическое триединство, как олицетворение целостности. Еще Аристотель отмечал, что триада есть число целого, ибо содержит начало, середину и конец. В магическом и эзотерическом, герметическом и каббалистическом планах тройка – небесное число, символизирующее душу, а четверка – тело. В сумме три и четыре (душа и тело) образуют священную семерку – число Вселенной и Макрокосма. Отчасти это связано с тем, что наблюдательная астрономия до недавнего времени знала всего-навсего семь больших и малых светил, видных невооруженным глазом: Солнце, Луну, Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер и Сатурн (в соответствии с чем неделя разделена на семь частей). Остальные три планеты – Уран, Нептун и Плутон – открыты в последние два века. Звезды также не входили в классический семиричный перечень; зато космический смысл семерки дополняли Семь божественных небес, Семь космических эр, Семь врат ада, Семь шагов Будды по семи космическим ступеням и т. д. и т. п.

Гиппократ, великий врач древности, говаривал: «Число семь благодаря его таинственным качествам стремится во все вдохнуть жизнь – оно есть фармацевт бытия и источник всякого изменения: сама Луна изменяет фазы каждые семь дней. Это число присутствует во всем возвышенном и величественном». Гиппократ прямо указал на источник мистического почитания семерки: это отголоски лунарного мировоззрения далекого (даже по отношению к античным временам) прошлого, эпохи матриархата, когда жизненный ритм и календарная обрядность подстраивались под естественный для женского пола месячный (то есть лунарный) цикл. Вот почему в мировой культуре в целом и индоевропейском мировоззрении в частности семиричность по сей день выступает стержневым количественным понятием. Это одинаково присуще как гимнам Ригведы, так и русскому фолклору и многогранным традициям различных российских этносов. Графически магия семиричности как единство тройки и четверки (души и тела) оформлялась двояким образом: либо треугольником, вписанным в квадрат, либо квадратом, вписанным в треугольник. Данная и другие общемировые традиции, восходящие к самым истокам этнолингвистической и социокультурной общности прослеживаются и в орнаментальных кодах, сохраненных различными народами мира.

Трудно отыскать человека любого возраста, которого не заворожил бы однажды увиденный орнамент. И мало кто сомневался бы при этом, что видит он, глядя на затейливые узоры, далеко не всё. Что-то неуловимое, недоступное зрению и разумению таится за простенькими рисунками, вышитыми на рубахах, передниках да полотенцах, а также за ритмичными стежками и насечками, спиральными завитками, кружковыми солярными знаками, рельефной резьбой, художественной ковкой, красочными росписями, вязью кружев, золотоносным шитьем и бисерным пестроцветьем (рис. 14).

«Орнамент» – слово иностранного происхождения, образованное от латинского «ornamentum» («украшение»). В русском народном обиходе ему соответствует самобытное слово – «украсы», но в качестве научного термина оно не прижилось. При этом существует довольно-таки стойкое убеждение (а точнее, заблуждение), что орнамент в соответствии с первичным смыслом данного термина играет в жизни людей исключительно эстетическую («украшательную») роль. Конечно, наиболее проницательные исследователи понимали, что за всякого рода вышитыми или нарисованными «птичками» да «звериками» могут скрываться вещи и посерьезнее, например отголоски далекого тотемного прошлого. Отдельные «отчаянные головы» шли еще дальше, пытаясь угадать в орнаментальной вязи некоторый скрытый и неразгаданный смысл. В общем-то такие смельчаки двигались в правильном направлении. Весь вопрос в том, что именно сокрыто за бесхитростными на первый взгляд и вместе с тем такими замысловатыми и завораживающими народными узорами. 

Самое печальное, что не только давным-давно утрачено знание о глубоком и важном смысле, закодированном в орнаменте, но и само «символическое письмо» утрачивает свое былое значение, отодвигается на задний план, перестает интересовать целые слои населения, особенно молодежь. Тенденция эта наметилась давно. Еще в начале ХХ столетия, в самый разгар «серебряного века», наш великий художник и мыслитель Николай Константинович Рерих (1874 – 1947) писал, выражая, по существу, мнение группы творческих единомышленников, объединивших свои усилия по возрождению народной культуры под вдохновенным руководством известной меценатки Марии Клавдиевны Тенишевой (1867 – 1928), в ее смоленском имении Талашкино: «Обеднели мы красотою.(…) Умер, умер великий Пан.(…) Стыдно: в каменном веке лучше понимали значение украшений, их оригинальность, бесконечное разнообразие»[21].

Действительно, орнамент известен начиная с древнекаменного века. Можно даже, не ошибившись, сказать: орнамент возник одновременно с самим человеком. Более того, орнамент как некая упорядоченная и ритмичная структура порожден самой природой: простые или многосложные элементы его мы видим и в красочных узорах самоцветов, и в монотонных волнах песчаных барханов, и сказочных картинах, нарисованных морозом, и в ажурной паутине, и в совершенных формах радиолярий, и в игре разных цветов