– Удачи вам, – сказала я.

Выйдя из магазина Бруно, я позвонила Мэриэл и удостоверилась, что она меня ждет в своем офисе. По дороге к ней я позвонила комиссару Катлеру, чтобы отчитаться о проделанной работе.

Какая-то мысль мелькнула и пропала, отвлек сигнал телефона. Звонила Николь. Она вернулась из Тотриджа с новыми фактами и, возможно, с новыми идеями. Мы договорились, что она сразу приедет ко мне в контору, а я позабочусь о легком ужине. Кроме того, обещал подъехать и Эрик Катлер.

Да, подумала я, пора свести вместе всю информацию и устроить так называемый мозговой штурм. Вот только как это организовать? Я позвонила Дэвиду и попросила его по дороге в мою контору забежать в супер, чтобы купить бисквиты и фрукты. О том, что он заедет ко мне вечером из редакции, мы договорились еще днем, после визита в Сент-Стоун.

Прошел еще час, прежде чем все собрались. Спасибо Ари, что он не ушел домой, вернее, ушел лишь после того, как приготовил нам кофе.

Ни Дэвид, ни комиссар еще не успели прочитать рукопись, по их словам, они лишь бегло ознакомились с ней. Но основные факты были всем известны, поэтому мы не стали откладывать разговор, который назрел по общему мнению.

– Для начала, милые леди, – открыл обсуждение Эрик Катлер, – давайте попробуем разобраться, откуда взялась эта рукопись?

– Мы с Николь впервые увидели ее вот на этом столе, когда вошли сюда вчера утром, – сказала я, и моя подруга жестом подтвердила эти слова.

– И вы не знаете, как она сюда попала?

– Не имеем ни малейшего понятия.

– А что говорит по этому поводу Ари?

– Он утверждает, что до того момента, как мы показали ему папку с рукописью, он ее никогда не видел.

– Значит, это не он ее принес. И она не пришла по почте, и ее не принес курьер, или кто-либо еще, кого Ари мог видеть?

– Да, комиссар, именно так, – подтвердила я.

– Мог ли кто-то принести папку в ваш кабинет, не столкнувшись с Ари?

– Вы намекаете на то, что кто-то проник в мою контору тогда, когда ни моего секретаря, ни меня здесь не было? Я не спрашиваю, как, способы, безусловно, существуют. Но зачем?

– Причины такого развития событий вполне могут быть, это зависит от того, с какой целью рукопись оказалась именно здесь, вы согласны со мной? – спросил комиссар, обращаясь сразу ко всем.

– Наверное, вы правы, – решила ответить я, – но это ничего не объясняет. Боюсь, мы задались вопросом, на который пока уж точно не сможем ответить.

– Но на некоторые вопросы мы уже получили ответы.

– Вот давайте с них и начнем.

– Пожалуй, было бы полезно, чтобы вы, коллега, описали ситуацию так, как вы ее видите.

– Хорошо, – согласилась я. – Но начать все равно придется с появления в моей конторе папки, содержащей материалы, которые мы уже начали именовать рукописью, поскольку факты изложены в виде художественного произведения. Однако в отличие от автора литературного вымысла, автор нашей рукописи, как выяснилось, использовал в своем повествовании подлинные имена реально живущих людей. При этом далеко не так точен он был в описании событий. Тем не менее, некоторые события, о которых идет речь, действительно произошли, например, двойная жизнь Вольфганга Шмида и его смерть. Мало того, установить эти факты помогла именно наша загадочная рукопись. Конечно, благодаря поездке в Тотридж Николь. Давайте вернемся к мотивам, в данном случае я говорю о возможном мотиве появления упомянутой нами папки именно в моей конторе. Будем исходить из того, что человек, доставивший каким-то образом этот предмет сюда, детективное агентство выбрал не случайно. Чего можно ждать от детективного агентства? Расследования. Расследования обстоятельств, описанных в рукописи.

– Все, что ты говоришь, вполне логично, – вклинился в мои рассуждения Дэвид, – но почему неизвестный автор не захотел сделать это нормально, не прибегая к литературному творчеству?

– На этот вопрос мы можем получить ответ только от самого автора, и варианты разумных предположений существуют, разумеется.

– Например?

– Например, автор боится, что окажется в числе подозреваемых. Или не располагает средствами, позволяющими ему нанять частного детектива, а обращение в полицию считает для себя рискованным, или бессмысленным, извините комиссар, я всего лишь пытаюсь найти мотивы для человека, о котором ничего не знаю.

– Я вас понимаю, коллега, и знаю, что есть достаточно много людей, не доверяющих полиции, – согласился со мной Эрик Катлер.

– Для того чтобы понять происходящее, нам придется включиться в расследование, и только ради самого расследования. Клиента у нас нет. А у полиции Сент-Ривера нет заявителя.

– Так что же мы предпримем? – спросила Николь.

– Я предлагаю, – перешла я от рассуждений к делу, – во-первых, включить в нашу небольшую команду Бруно Райновски. Никто не возражает?

– Никто, – уверенно ответила за всех Николь.

– Отлично, во-вторых, можно ли как-то связаться с полицейским участком в Тотридже, чтобы иметь представление о тех фактах, которые установлены официальным следствием? – вопрос мой был обращен к комиссару.

– Теперь это можно устроить, – ответил он, – но там расследуют только смерть Шмида- Пфлегера.

– На сегодня пока нет оснований считать, что еще какие-то факты имели место, – невольно вздохнув, заметила я. – Думаю, что нам стоит собраться завтра, во второй половине дня, в полном составе, чтобы наметить план дальнейших действий.

На следующее утро я взялась за расследование обстоятельств, озадачивших Питера Краузе. Более странного дела еще не было в моей практике. Я не стала бы о нем писать вообще, но оно нам понадобилось в качестве факта, объясняющего, точнее иллюстрирующего одну интересную теорию, но не будем забегать вперед.

Чтобы найти объяснения событий, так озадачивших профессора Краузе, мне нужно было самой хотя бы представить, пусть гипотетически, возможные причины случившегося. Скорее всего, эти самые причины были как-то связаны с последними событиями вокруг Алекса Кобеца, довольно известного актера, жизнь которого протекает практически на виду у множества людей. С одной стороны, это как будто упрощало мою задачу, но с другой – я понимала, что здесь что-то не так, простая логика могла не сработать. Это, если задуматься о мотивах. Тогда, может, лучше начать с возможностей?

Итак, я решила проверить факты, изложенные профессором, опираясь на показания людей, которые могли бы, при необходимости, или желании, повлиять на эти самые факты. Например, кто-то занимался в журнале «Стопкадр» его электронной версией, то есть, мог вносить изменения в тексты. Мне пришлось обратиться к комиссару, чтобы он помог мне встретиться с одним из редакторов ежегодника. Это весьма закрытая среда, но и там с пониманием относятся к представителям закона.