договор на ремонт каких-то помещений и снял под этим предлогом огромную сумму со счетов «Электросервиса».
Автор статьи обращал внимание читателей на нравственный аспект этого неприятного дела. Обнаружил сомнительные операции Вольфганг Шмид, начальник Нордвейна. Он заявил об этом, после чего была проведена ревизия, подтвердившая факт кражи. На следствии, а позднее и на суде, Нордвейн пытался переложить вину на Вольфганга Шмида и говорил, что его подбил на это преступление именно его начальник, господин Шмид. Это было смехотворное и совершенно бездоказательное заявление. Всем было ясно, что подсудимый пытался оклеветать своего начальника в отместку за разоблачение. Поэтому никто эти попытки не стал рассматривать всерьез. Кроме того, как установила проверка, у Вольфганга Шмида не было на счету никаких внезапно появившихся денег, в то время как на счету его подчиненного появилась солидная сумма, происхождение которой он так и не смог обосновать, выдвинув очередную фантастическую версию. В суде вина Нордвейна ни у кого не вызвала сомнения. Он был осужден и получил свои семь лет с конфискацией имущества.
Бруно стало ясно, что этот след никуда не ведет. Ведь деньги найдены и конфискованы, а значит, при чем тут вилла Гюнтера Пфлегера? Вот если бы… Нордвейн, наверное, уже давно на свободе и мог, конечно, ненавидеть своего бывшего начальника, но убить? Рискуя опять оказаться за решеткой? Нет, это маловероятно. Да и разве Нордвейн всерьез мог в чем-то винить Шмида? В том, что тот разоблачил его? А чего еще он мог ожидать?
Интересно, а не поискать ли в Интернете Гюнтера Пфлегера и Вольфганга Шмида? Бруно набрал имя первого и пришел в ужас: десятки тысяч упоминаний, большая часть которых на немецком языке, коим Бруно не владел, если не считать десятка слов, которые знают все. Но добавив к имени «Сент-Ривер», он установил, что интересующий его Гюнтер Пфлегер в Интернете следов не оставил. Что же касается Вольфганга Шмида, то тут улов был чуть больше: еще несколько статей об афере Нордвейна, в которых упоминался и его босс. Но никакой новой информации Бруно извлечь не смог.
От этих занятий его отвлек Лотар, справившийся с заданием быстро. Он и Салли получили приглашение в адвокатскую контору Брукса, где им была зачитана последняя воля… Гюнтера Пфлегера, завещавшего Салли виллу, а Лотару – двести тысяч долларов в основном в ценных бумагах! Неплохо, особенно с учетом того, что Вольфганг Шмид даже не затруднил себя составлением завещания – никакого серьезного имущества за ним не числилось…
Но это еще не все. Оказалось, что старый Брукс был стряпчим и у деда с бабкой Лотара. Несколько минут ожидания, и пышнотелая секретарша положила перед шефом тоненькую папку с пожелтевшей наклейкой и надписью: «Анна Пфлегер». Завещание носило формальный характер. Небольшие денежные сбережения, старенький автомобиль. Пустяки. Впрочем, ничего другого Бруно и не ожидал. Он прекрасно понимал, что будь у Хельмута какие-то неправедным путем нажитые средства, он мог их передать сыну, не впутывая в дело нотариусов. Так что признание Гюнтера Лауре не обязательно являлось выдумкой.
Через пару дней, когда Бруно еще нежился в постели, его последние сны развеял телефонный звонок. Приглушенный занавесками свет уже рисовал узоры на стене спальни, но петухи Бруно еще не пропели.
– Пан Райновски? – Тяжелый немецкий акцент и давно забытая кличка «Пан» выдали Матиаса Бахмана.
– Рад тебя слышать, Матиас, – заспанным голосом произнес Бруно. – Неужели ты уже выполнил мою просьбу?
– Ты забыл, с кем имеешь дело, Бруно! Я нашел тебе Хельмута Пфлегера, 1918-го года рождения, штурмбанфюрера СС!
Бруно вздрогнул. Сонливость сняло как рукой. Неужели его версия верна?
– Тебе удалось что-нибудь еще узнать о нем? – спросил он, справившись с волнением.
– Конечно. Ты же знаешь, я на полпути не останавливаюсь.
– И?..
– Он похоронен на военном кладбище Оффенбурга. Это недалеко от Штутгарта.
– Это… Это точная информация?
– Понимаю, дружище, что так легко мне не отделаться. Я побывал на его могиле. Дата смерти: 7 января 1944-го года. Более того, зная, что и этим ты не удовлетворишься и потребуешь вскрыть могилу…
– Неужто ты и это уже…
– Нет-нет, Пан, я же всего лишь простой профессор физики… С этим мне не справиться. Разве что самому взять в руки кирку.
– Так что же ты сделал? – От нетерпения Бруно вскочил с кровати.
– Я нашел его дочь! Она опознала тело и присутствовала на похоронах. Он погиб в Югославии при партизанском налете. Теперь ты доволен?
– Спасибо, Матиас. Ты мне очень помог, но это явно не тот Хельмут Пфлегер, которого я разыскиваю.
– Ну извини, дружище. Больше никаких нет. Международный гроссмейстер по шахматам тебя не заинтересует. Он намного моложе.
– Да-да, я понимаю. Вполне возможно, что того человека и не существовало.
Николь. Абсолютно согласна с Бруно. Происхождение денег – ключевой вопрос в этой истории.
Мэриэл. Конечно. Быстро же ему удалось разобраться с «немецким следом».
Николь. Разобраться с ним следовало, но шансов, что это прояснит дело, было мало. Собственно, так и оказалось.
Мэриэл. Да, «немецкий след» происхождения денег остался непоколебимым. Тут потребовалось бы серьезное исследование, чтобы что-то установить. Вряд ли Бруно это под силу. А что ты думаешь про аферу в «Электросервисе»?
Николь. Про аферу ничего не думаю. Но вот разыскать этого Нордвейна следовало бы.
Мэриэл. Да, я тоже об этом подумала. Надеюсь, Бруно не упустит этот шанс.
Почему она спросила меня про аферу? Все-таки я права – Мэриэл знает ответ!
– Ты не хочешь подкрепиться? – поинтересовалась Мэриэл, забирая у меня рукопись.
Я достала мобильник и взглянула на экран.
– Для меня рановато. Но если ты голодна…
– Нет-нет. Но от кофе мы с тобой не откажемся?
Я не успела ответить, как в дверях возник Ари с подносом в руках…
Глава шестая
Неожиданный поворот
Бруно Райновски окончательно проснулся. Он включил компьютер, ознакомился с новостями, а затем проверил почту. Тут его поджидал еще один сюрприз – письмо, выдержанное в нарочито официальном тоне:
«Досточтимый сэр!
У меня нет сомнений, что серия событий в Тотридже не укрылась от Вашего внимания. Так же я не сомневаюсь, что Вы не нуждаетесь в чьей-либо помощи, чтобы связать их воедино. Но если Вы до сих пор не сделали этого, то попытаюсь сберечь Ваше драгоценное время.
Все трое героев криминальной хроники Тотриджа последнего месяца являлись членами жюри на суде по делу профессора Краузе.
Ваша Хиллари Клинтон».
