— Вы же спрашивали об этом удивительного венузианца?

— Спрашивал, конечно, но он мне ничего не сказал.

— То есть, вы не поняли его ответа, — вставил Сломка.

— Прежде чем говорить об этом, надо узнать, понял ли венузианец мои вопросы.

Профессор пожал плечами.

— Так вы думаете, что их язык не похож на греческий?

— Нет, сходство есть, но незначительное. Впрочем, я думаю, и его будет совершенно достаточно, чтобы со временем я выучился по-венузийски.

На несколько минут собеседники замолчали.

— Однако, — начал Сломка, — надо же узнать, где мы находимся. Наши хозяева, уходя, кажется, заперли за собой дверь и оставили нас, точно крыс в мышеловке.

Инженер принялся тщательно осматривать все углы комнаты. Два факела, прикрепленные к стенам, освещали все красноватым пламенем. На одном конце помещения возвышался от пола до потолка, металлический столб, на противоположной же стене находилась металлическая решетка, из-за которой доносился какой-то смешанный гул.

Стараясь узнать причину таинственного шума. Сломка подошел к решетке, но не увидел почти ничего. За ней находилось совершенно темное помещение, в котором глаза с трудом могли различить движущиеся тени.

— Что за чертовщина! — ворчал инженер. — Где мы? Что за люди там и что они делают? Решительно не понимаю.

— Смотри Вячеслав, вот там, на потолке, я вижу окно, — заметил Гонтран.

Сломка взглянул в указанном направлении.

— Да, да, — подтвердил он. — Сейчас мы и взглянем в него.

Сломка пододвинул под окно одно из деревянных лож, составлявших меблировку помещения, и встал на него. Но, увы! До окна оставалось еще не менее метра расстояния.

— Ничего, этому горю легко помочь. Держись только, Вячеслав! — уговаривал Фламмарион.

Гонтран влез на кушетку и затем, взобравшись на плечи приятеля, взглянул в окно.

Едва, однако, успел он бросить взгляд через толстое стекло, как вскрикнул и едва не полетел на пол.

— Что такое? Что вы увидели? — спросил его профессор, помогая слезть.

— Угадайте! Нет, ни за что не отгадаете, держу пари! — отвечал тот, не будучи в состоянии оправиться от изумления.

— Да говорите же, что бы видели? Где мы? — с досадой прервал его старый ученый.

— На дне моря!

— На дне моря?! — в один голос повторили Михаил Васильевич и Сломка. — Почему же вы так думаете?

— Потому что я видел в окно рыб и морские растения.

Старый ученый задумался.

— Вывод один — мы, очевидно, на подводном судне.

— Не может быть! — вскричал инженер.

Профессор строго взглянул на него из-за своих очков.

— Почему же этого не может быть? — с раздражением спросил он Сломку.

— Потому что едва ли ваши венузианцы могли додуматься до подводного плавания.

Михаил Васильевич пожал плечами.

— Что касается меня, — заявил Гонтран, — то я знаю одно, что умираю с голоду.

— Ох, да, — пробормотал Сломка. — И у меня давно уже подвело живот.

Не успел он договорить, как дверь в каюту отворилась, и в ней показался начальник венузийцев. За ними шли трое человек с огромными блюдами в руках, которые они и поставили перед путешественниками.

— Вот кстати-то, — обрадовался Сломка. — Только эти ребята, по-видимому, никакого представления не имеют о ложках и вилках. Придется обойтись без них.

Инженер запустил в блюдо всю пятерню и, взяв горсть какого-то кушанья, походившего на рагу, отправил ее в рот.

— Прелестно! — проговорил он, прожевывая еду. — Эти венузианцы умники! Очевидно, и на Венере водятся животные вроде наших баранов!..

Новая порция вкусного кушанья помешала ему говорить. Гонтран не замедлил последовать примеру своего приятеля.

Пока приятели за обе щеки уписывали вкусное кушанье, Михаил Васильевич обратился к вождю венузианцев и всевозможными жестами пытался дать ему понять о своем желании узнать, где они теперь находятся и что за странное судно везет их.

Венузианец не спускал глаз с профессора, казалось, он наконец понял, чего хочет старый ученый, и собрался на том же немом языке жестов удовлетворить его желание, как вдруг один из его подчиненных, подойдя к вождю, что-то сообщил ему.

Оставив профессора, венузианец быстро подошел к темной решетке и отдал через нее какое-то приказание. Вождь взял Михаила Васильевича за руку, отворил решетку и ввел старика в тесное помещение, где около дюжины венузианцев возились над аппаратами вроде насосов.

Не успел ученый хорошенько рассмотреть эти аппараты, как вождь — очевидно, это был капитан странного судна, — отдал новое приказание. Услышав его, матросы кинулись к цепям, концы которых висели на стенах, и принялись накручивать их на валы. В то же время металлические пластины, образовывавшие потолок, бесшумно раздвинулись, и потоки дневного света ворвались в каюту.

Наши путники вскрикнули от восторга, увидев себя под лазурным небом, освещенным яркими лучами солнца. Кругом беспредельный океан катил свои тихие волны, ласково колыхавшие судно, на палубе которого стояли теперь земные жители.

Металлический столб, составлявший загадку даже для хитроумного Сломки, вытянулся в вышину, как вытягивается коленчатая подзорная труба, и окрылился парусом.

Гонтран, широко раскрыв глаза, смотрел на это превращение.

— Ну-ну, Вячеслав, оказывается, венузианцы вовсе не так глупы, как ты воображал!

— Гм… — слегка сконфуженно пробормотал инженер. — А все-таки их корабли, надобно думать, плохие ходоки: взгляни на этот поднятый, закругленный, широкий нос. Ведь это настоящий башмак!

— Видно, и мой славный однофамилец может ошибаться. На основании его слов из «Небесных миров» я ожидал найти на Венере обитателей, стоящих на гораздо более низкой ступени развития, чем мы.

— И ты был совершенно прав, — перебил друга Сломка.

— Как прав? Это при наличии такой техники, при обладании судами, которые могут плавать и под водой, и на поверхности?

— Нет, конечно. Но было бы ошибочно судить о степени цивилизации венузианцев только по одному этому факту. Я думаю, что наши новые знакомые, несмотря на свои подводные корабли, едва ли ушли вперед дальше бронзового века. Посмотри кругом, ты не увидишь ни одного кусочка железа. А как грубы и несовершенны все машины венузианцев! Даже и в движение-то они приводятся не паром и не электричеством, а просто мускульною силой людей!

Поглощенные разговором, друзья совершенно позабыли про Михаила Васильевича, который тем временем возобновил свою немую беседу с капитаном. Оба собеседника употребляли всевозможные усилия, чтобы понять друг друга. Наконец венузианец для большей наглядности вытащил из-за пазухи какой-то свиток и развернул его: профессор увидел перед собой грубо нарисованную на желтоватом полотне карту