предложением главы ГО исключить из мобилизационных списков «особо ценных» работников. Кампания будет настолько короткой, что угрозы вызвать паралич экономики из-за острой нехватки рабочих рук не существует, а потому нет нужды принимать меры, разумные во время ведения затяжной войны. Разумеется, я не говорю о работниках электростанций и системы водоснабжения. На то существуют специальные комиссии, члены которых знают, кого необходимо оставить, а кого можно призвать.

Через два дня все начнется. Завтра отправляюсь с визитом к танкистам. Именно на них возлагается главная задача по разгрому египетских войск.

28 октября 1956 г.

Сегодня утром прошло совещание с сотрудниками генерал-адъютантской службы[29], посвященное проблемам хода мобилизации.

В первое двое суток, чтобы не сеять беспокойство в народе, мы решили избежать экстренного призыва, что привело к весьма малоутешительным результатам. Многие резервисты не получили повесток по чисто техническим причинам: ошибки в адресах, отсутствие оповещений о перемене места жительства и так далее. Особенно плохо обстояло дело с мобилизацией у танкистов. Например, 27-я бригада на первых порах оказалась укомплектованной личным составом только наполовину. Значительное количество ее резервистов приехали в Израиль из Восточной Европы, потому адреса многих из них оказались написаны на венгерском, румынском и пр., так что курьеры не всегда могли расшифровать эту мудреную азбуку. Поэтому было решено за день до выступления прибегнуть к экстренному призыву, вследствие чего ситуация быстро выправилась[30]. Причина не только в техническом преимуществе такой системы мобилизации, но также — и, возможно, главным образом — в психологическом воздействии. Поскольку армия не прибегала к чрезвычайным мерам, резервисты подумали, что весь призыв — не что иное, как рутинная проверка надежности системы мобилизации. Но когда они поняли, что их зовут сражаться, они валом хлынули в свои подразделения. Поспешили даже и те, кого не вызывали. Достаточно было нескольким военнослужащим получить оповещение, как слух распространялся среди сослуживцев, и они спешили в части.

Мы убедились в том, что из 100 000 чел., которых мы собирались призвать, явится девяносто процентов. Откровенно говоря, мы такой отдачи и не ожидали. Столь значительный процент свидетельствует о «добровольческом рвении» — желании солдат сражаться, а это поважнее любой отчетности и бухгалтерии.

С другой стороны, мне совсем не понравилось «добровольческое рвение», выказанное командующими Региональными командованиями, которые, несмотря на распоряжения, сочли возможным призвать больше военнослужащих, чем им полагалось. Северное командование превысило квоту на 2000 чел., Центральное — на 1500, а Южное — на 1000 чел.

Главная проблема — мобилизовать транспортные средства. В требовании значились 13 013 единиц. (Наверное, определить такое количество, выраженное числом, содержащим две «чертовы дюжины», мог только какой-то очень и очень несуеверный армейский чиновник!) Удалось получить где-то процентов шестьдесят от этой цифры. Поначалу решили, что все дело в нежелании гражданских владельцев передавать машины в распоряжение военных, однако картина осталась без изменения даже после того, как к делу подключилась полиция (как военная, так и гражданская). Причина «провала» заключалась в разномастности и плохом техническом состоянии гражданского транспорта. Сомневаюсь, что найдется вторая армия, которая бы отправлялась на передовую на столь же разношерстных по маркам, цвету, очертаниям и размерам автомобилях. Натан Альтерман (один из лучших поэтов Израиля и ведущий еженедельной рубрики в газете) написал замечательную вещь под названием «Седьмая колонна» о фургонах из прачечных и маргариновых фабрик, прокладывавших себе путь к Суэцу. Мы еще можем принять машину с «лысой» резиной и без ящичка с инструментами, но кому нужен автомобиль с треснувшей головкой цилиндра или заедающей коробкой передач? Боюсь, на сей раз мы переоценили наши возможности и не получим того количества транспортных средств, которое планировали.

О причинах призыва резервистам сообщалось, что ожидаются столкновения с иорданцами из-за ввода на их территорию иракских войск, а также из-за вступления Иордании в коалицию с Египтом и Сирией. Эти ложные объяснения вполне соответствовали представлениям военнослужащих, сложившимся благодаря появившимся в последние дни в прессе публикациям. Надежды на то, что нам удастся скрыть истинные цели мобилизации, похоже, оправдаются.

Несмотря на все сложности и недостатки, если мы сумеем в течение недели мобилизовать полностью контингент, необходимый для ведения войны на Синае, это будет наиважнейшим достижением. А судя по поступившим сегодня сведениям, мы с данной задачей справимся. Что до ВВС, то тут вся процедура завершилась за сорок три часа.

Заканчивая совещание с сотрудниками управления [отдела] генерал-адъютанта, я попросил ежедневно сообщать мне о ходе призыва в следующие части: пехотные, бронетанковые, морские и обеспечения. Я все еще никак не могу научиться продираться через тернии всевозможных данных по численности живой силы со всеми сокращениями, изначальными и окончательными данными на бесчисленных страницах.

29 октября 1956 г.

Вчера в 10.00 Бен-Гурион представил на рассмотрение и утверждение кабинета план Синайской кампании. Правительство дало добро. Затем Бен-Гурион встретился с представителями оппозиционных партий и проинформировал их о принятом кабинетом решении. Затем последовало официальное заявление с объяснением причин проводимой мобилизации резервистов.

Там говорилось, что ввиду военной активности арабов и их агрессивных намерений, осуществлена мобилизация в резервные батальоны, «чтобы противник не застал нас врасплох, внезапно атаковав с юга, с севера или с востока». Заявление заканчивалось в духе первых поселенцев цитатой из Библии: «Знай же, тому, кто хранит Израиль, не должно спать, но бодрствовать».

В заявлении, предназначавшемся для населения Израиля, важным было не только то, что там говорилось, но и то, о чем умалчивалось. Отсутствовали упоминания о том, что резервистов призывают лишь на короткий период времени, ничего не говорилось, чтобы смягчить возросшее напряжение и ощущение того, что страна находится на грани войны. В международном плане заявление объясняло причины мобилизации агрессивными происками арабов. Оно скрывало истинные причины призыва резервистов и, наряду с другими предпринятыми нами шагами, приковывало внимание к границам Иордании как страны, с которой Израилю, возможно, придется воевать.

Тем временем мы получили еще одну телеграмму от президента Соединенных Штатов. В ней, как и предыдущей (от 27 октября 1956 г.) Эйзенхауэр выражал беспокойство по поводу мобилизации. В обоих случаях он связывал призыв резервистов в Израиле с вводом иракских войск в Иорданию и сообщал нам, что, по имеющимся у него сведениям, ни одна иракская воинская часть не пересекала иорданскую границу. В своем ответе Бен-Гурион сделал упор на агрессивные цели Египта и не дал обещания удовлетворить просьбу американского президента о приостановлении мобилизации. Когда Бен-Гуриону сообщили о том, что отправлена вторая телеграмма, он с беспокойством ожидал неприятных известий, но, ознакомившись с содержанием, несколько успокоился. Послание носило общий характер, потому все сказанное там можно было «проглотить». Во втором в более жестких выражениях повторялось предупреждение, содержавшееся в первом, совет: «чтобы со стороны вашего правительства не предпринимались силовые шаги, которые могли бы поставить под угрозу мир и растущую дружбу между нашими двумя странами».

В дополнение к этим посланиям посол Соединенных Штатов объявил о том, что ему даны указания о немедленной эвакуации из Израиля всех американских граждан (около 1800 чел.). Мы пообещали помочь, а он сказал нам, что аналогичные инструкции поступили в отношении американских граждан в Египте, Иордании и Сирии.

Одним из нуждающихся в прояснении военно-политических аспектов является заявление представителя армии. Ясно же, что вечером, сразу после выброски десанта у перевала Митла, потребуется сделать какое-то официальное заявление. Оно должно быть жестким и угрожающим, но при этом не содержать никакой информации относительной наших истинных намерений. После тщательной правки