позиция группы на вершине холма оказалась в кольце рвущихся снарядов. Некоторые падали в полусотне метров от позиций окруженного отряда, хотя осколки 155-мм фугаса разлетаются в радиусе 100 метров.
Вместе с тем артиллеристы могли способствовать улучшению обстановки, но не имели возможности спасти отряд, что было бы невозможно без прибытия дополнительного подразделения наших войск. Первой на помощь окруженным устремилась рота десантников под началом командира батальона. Ранее рота принимала участие в штурме форта и понесла незначительные потери. Было 01.30, и казалось крайне проблематичным, что части удастся достигнуть позиций окруженной группы, деблокировать ее и вернуться вместе с ней в Израиль до рассвета. Однако, несомненно, рота десантников могла помочь товарищам продержаться до прибытия более сильных подкреплений.
Следом за парашютистами в район боевых действий направились две роты на полугусеничных бронемашинах. Не сложись столь острая ситуация, я бы ни за что не разрешил этого. Колонна техники, продвигающаяся в темноте по шоссе, — более уязвимая мишень, чем наступающая по пересеченной местности пехота. Особенно применительно к условиям холмистой местности, где отсутствует простор для маневра, — стоит подбить одну машину, как остановится вся колонна. Однако выбор у нас отсутствовал. Мы не располагали иными мобильными силами, способными за короткое время достигнуть позиций окруженного подразделения и эвакуировать его оттуда, особенно при наличии раненых. Колонна на всей скорости помчалась по главному шоссе со включенными фарами и прорвалась через иорданские позиции в Калькилии и Хирбет-Суфине. Несмотря на то, что они подверглись обстрелу из Калькилии и особенно из Суфина, в 02.30 девять машин — половина колонны — сумели достигнуть расположений окруженного отряда. Остальные вернулись — они сбились с пути в Калькилии и не успели за своими.
С приближением колонны полугусеничных бронемашин, натиск легионеров начал слабеть. Причиной того стало еще и появление в воздухе двух «Гарвардов» и двух «Мустангов», посланных на выручку окруженным командующим ВВС, что создало у противника ощущение начала крупной атаки силами механизированной колонны и авиации.
В 03.00 колонна начала обратное движение. Раненых положили на пол в кузовах, а всем остальным приходилось сидеть на бортах, превращая себя таким образом в отличную мишень для неприятеля. К тому времени легионеры в Хирбет-Суфине получили подкрепления. Когда колонна проезжала мимо, то подверглась обстрелу из пулеметов и противотанкового оружия. В результате, список наших потерь увеличился на пять убитых и двадцать раненых.
Но на этом боевые действия не закончились. Когда колонна миновала зону обстрела и собралась в переднем дворе взорванного форта, обнаружилась пропажа одной машины. Она вышла из строя и осталась во рву поблизости от позиций легионеров в Хирбет-Суфине. Четыре полугусеничных бронемашины вернулись на помощь своим. В конце концов ее удалось вытащить и взять на буксир, однако делать это пришлось с включенными фарами под огнем противника. Там погибло еще двое.
С первыми проблесками рассвета бои закончились. Тела двух убитых под Суфином военнослужащих увезти не удалось.
Наши войска находились в Израиле, и я смог отменить приказ о подготовке к вводу в сражение деблокировочных сил, состоявших из двух танковых эскадронов[28], одного пехотного батальона и самолетов-истребителей. Если бы нам не удалось выручить окруженную часть ночью, им пришлось бы пробиться ей на выручку днем.
В начале вечера я приехал на КП командующего операцией, находившийся на возвышенности напротив форта в Калькилии. Когда же положение наше стало ухудшаться, я вернулся в генштаб. Новости о ситуации, в которой оказалось блокировочное подразделение, распространились быстро, так что когда я прибыл к себе, то обнаружил ожидавших меня армейских командиров и их офицеров по оперативным вопросам. Все они собрались на тот случай, если возникнет чрезвычайная ситуация и мне придется принимать немедленные экстренные меры для ее исправления. Теперь, когда все осталось позади, я мог возвратиться на КП и встретить вернувшихся после боя людей. От командира бригады парашютистов я узнал, что теми двумя последними погибшими, тела которых остались под Хирбет-Суфином, были находившийся в блокировочном подразделении офицер по оперативным вопросам штаба бригады и сеген (лейтенант) Ирмеягу Бурданов, или, как его чаще называли, Ирми.
Ирми давно ушел в отставку, но его иногда задействовали для участия в операциях как опытного офицера, превосходного сапера и прославившегося храбростью коммандос. Обычно его вызывали, но на сей раз он явился по своей инициативе. Вскоре после начала операции иорданцы открыли огонь по нашему КП, и мы с Ирми бросились в одну траншею, где буквально столкнулись друг с другом. Я не ожидал увидеть его, хотя и не удивился встрече, поскольку многие офицеры-десантники, уйдя на покой, продолжали участвовать в операциях, «чтобы помочь и поддержать молодых». Когда штурмовое подразделение начало выдвижение к полицейскому форту, Ирми потихоньку присоединился к ним. Когда две роты устремились на помощь окруженной части, Ирми взобрался в первую полугусеничную бронемашину и возглавил колонну. На обратном пути, когда стало ясно, что одна машина осталась под Суфином, Ирми дал команду водителю своей поворачивать обратно. Именно Ирми, одетый как был в гражданское, под огнем прицепил трос к поврежденной полугусеничной бронемашине. Белая рубашка Ирми превратила его в мишень для иорданского пулеметчика.
15 октября 1956 г.
Калькилийская операция произвела куда больший резонанс, чем все другие акции, предпринятые нами на Иорданском фронте, а кроме всего прочего обострила наши отношения с Британией. Похоже, англичане готовились вмешаться и выступить на стороне Арабского легиона. В ночь операции британский консул в Иерусалиме счел уместным сообщить нашему министру иностранных дел о том, что король Иордании обратился к командующему силами Британии на Ближнем Востоке, генералу Чарлзу Кейтли, потребовав от британцев соблюдения англо-иорданского договора об обороне и присылке на помощь иорданским войскам самолетов Королевских ВВС.
Передача этой «информации» нам являлась предупреждением Израилю о том, что Британия готова откликнуться на просьбу Иордании. На следующий день, двенадцатого числа, ситуация еще более накалилась. Британский поверенный в Тель-Авиве, мистер Питер Уэстлейк, попросил премьер-министра о встрече, во время которой сказал Бен-Гуриону, что иракская дивизия находится в готовности к вводу в Иорданию и что если Израиль откликнется на это военной акцией, Британия придет на помощь арабам. Бен-Гурион ответил, что Израиль возражает против ввода иракцев в Иорданию и оставляет за собой право на свободу действий, если, несмотря ни на что, иракская дивизия войдет в Иорданию.
Фактические еще за неделю до этого, после убийства археологов в Рамат-Рахеле и нашей ответной акции — уничтожения полицейского форта в Хусане, — британский поверенный говорил ооновскому генералу Бернсу, что если израильтяне предпримут хотя бы еще одну карательную операцию, Соединенное Королевство поступит в соответствии с англо-иорданским договором об обороне. Мы слышали об этом разговоре и должны были воспринимать его в свете сложившейся ситуации очень серьезно.
Не знаю, стали ли бы в действительности самолеты КВВС атаковать наши, если бы боевые действия продолжились в дневное время, но мы сходились во мнении, что с тех пор, как иорданцы уволили Глаба, британцы постоянно стремятся напомнить им, что они единственные, кто сможет надежно защитить их от Израиля. И в этих условиях британский представитель дважды всего за двадцать четыре часа уведомил правительство Израиля о планах Британии оказать военную помощь иорданцам. Из-за позиции Соединенного Королевства в отношении планов ввода иракских сил в Иорданию, температура и без того прохладных в последнее время англо-израильских отношений упала ниже нулевой отметки.
План был предложен на прошлой неделе Нури Саидом, премьер-министром Ирака, находившимся с визитом в Лондоне. Перед вылетом из Багдада Саид сказал в интервью «Таймс», что арабо-израильский конфликт может быть урегулирован в соответствии с резолюцией ООН о разделе территорий от 1947 г., по которой арабам отходили Негев и Галилея. На следующий день спикер Министерства иностранных дел Британии поспешил с заявлением о том, что правительство ее величества приветствует предложение Нури Саи-да и готово выступить посредником между сторонами. Спикер пошел дальше и привел слова британского премьера, произнесенные им в Лондонской ратуше 9 ноября 1955 г. Суть их состояла в том, что Израиль должен пойти на уступки территориальным претензиям арабов и что в отношении границ Израиля — существующих на сегодняшний момент и установленных согласно резолюции ООН от 1947 г. — нужно найти компромисс.
