случаях, когда это оправдано. Я представляю себе, насколько сложна эта задача. Во-первых, для командиров будет ударом то, что их заменяют накануне сражения, во-вторых, такими назначениями мы оголим генштаб и Учебное командование. Как бы там ни было, это необходимо сделать. Если бы нам предстояла затяжная война, тогда бы еще имелась возможность обойтись без такого болезненного предприятия, но в кампании, которая должна продлиться всего несколько недель, необходимо собрать в кулак все силы в одном месте — в зоне боев. На одну чашу весов придется положить личные чувства смещенных командиров, а на другую — успех всей войны. Особенность операции «Кадеш» заключалась в предоставлении каждому командиру очень широкой свободы действий в условиях боя. Именно им придется принимать жизненно важные решения непосредственно в сражении. Их действия, их умение руководить и решат исход кампании.

Я надеюсь, что те офицеры, которые окажутся ущемленными из-за произведенных нами перестановок, все же сумеют правильно понять их причины. Так или иначе, подписывая приказы о назначениях, я чувствовал: мы в генштабе сделали все для того, чтобы выставить в поле настоящую «сборную Израиля».

В полдень из Южного командования поступил запрос относительно разрешения на отправку в зону Рафаха дозоров, с тем чтобы те выяснили возможность продвижения танков по тамошним песчаным дюнам. Я опасался, что противнику донесут о подобных дозорах и он заподозрит нас в приготовлениях к войне. Я позволил послать только один дозор и только тогда, когда получил заверения в том, что продвигаться он будет по покрытой галькой вади[24], тогда как по песку пойдут не более двух человек, и эти двое будут обуты в сделанные в Хевроне бедуинские сандалии, которые обычно носят арабские контрабандисты.

12 октября 1956 г.

В ночь с 10 на 11 октября мы провели карательную операцию против иорданцев. Объектом служил полицейский форт, расположенный в северной оконечности городка Калькилия. Масштабы акции были большими, чем это случалось прежде в аналогичных случаях. В результате мы понесли очень серьезные потери: восемнадцать человек убитыми (из них восемь — офицеры) и более пятидесяти ранеными, четырнадцать из которых — офицеры. По имеющимся данным, у врага численность погибших достигла примерно ста человек.

После серии бандитских нападений, случившихся за последний месяц, и нашего рейда на полицейский участок в Хусане 25 сентября 1956 г., мы изо всех сил старались избежать продолжения боевых действий, по крайней мере до окончания заседаний Совета Безопасности, на котором Франции и Великобритании предстояло, наконец, окончательно решить вопрос об операции против Египта.

Между тем провокация, имевшая место трое суток назад, 9 октября, не могла остаться без ответа. Среди белого дня были убиты двое рабочих, трудившихся в апельсиновой роще около Тель-Монд. Чтобы подтвердить выполнение задания, налетчики отрезали убитым уши.

На территорию Израиля из Иордании легче всего проникнуть именно в этом месте, в долине Шарон. На границе отсутствуют естественные препятствия, расстояние же от Калькилии, расположенной на краю иорданской территории, до железной дороги и шоссе между Хайфой и Тель-Авивом, всего не более десяти километров, а до самого Тель-Авива — только двадцать. У нас отсутствует возможность пресечь процесс инфильтрации террористов техническими средствами или за счет усиления патрулей. Если приграничные селения центральной Иордании превратятся в базы для налетов на Израиль, бандиты смогут атаковать наиболее важные районы нашей страны — Тель-Авив и территорию вокруг него. Надо ли удивляться, что теперь, когда враг нацелился в самое сердце Израиля, мы имели все основания для самого серьезного беспокойства.

Кроме того, что вылазка террористов носила особо провокационный характер, нам пришлось столкнуться с совершенно недопустимой реакцией на случившееся со стороны короля Иордании Хусейна. Раньше, сколько бы мы ни обращались с просьбами к правительству этой страны принять меры против террористов, нам неизменно отвечали через представителей Британии, Соединенных Штатов и ООН, что власти Иордании не в силах обуздать инфильтрацию.

Хотя мы и сознавали, что правительство Иордании не принимает необходимых мер, месяц назад (12 сентября), после убийства в Эйн-Офариме трех израильских друзов[25], мы решили передать королю Хусейну информацию о личностях убийц. Бандиты, убившие друзов, убили также же и пятерых израильских рабочих в Сдоме 4 октября, а теперь находились в руках полиции Иордании, задержанные за контрабанду. Мы надеялись, что хотя бы на столь высоком уровне иорданский режим попытается отмежеваться от убийц и принять меры против них. Однако реакция властей Иордании оказалась диаметрально противоположной той, которую мы ожидали.

Получив нашу информацию, король Хусейн отдал приказ об освобождении задержанных.

Поведение Хусейна, поддержавшего террористов на государственном уровне, усугубляло тяжесть совершенных злодеяний и осложняло ситуацию. Совершенно ясно, что наша сдержанность была истолкована арабами как слабость, что означало: продолжение такого курса лишь поспособствует интенсификации активности бандитов. Похоже, не оставалось мирного способа показать правителям Иордании, что избранный ими подход приведет к самым серьезным последствиям — решительному ответу с нашей стороны.

Операция началась с наступлением темноты десятого числа. За несколько часов до этого Бен-Гурион обратился к прессе и к генералу Э.Л.М. Бернсу со следующим заявлением:

Насколько мне известно, 12 сентября 1956 г. в Эйн-Офариме три израильских друза стали жертвами вооруженных бандитов из Иордании. Власти этой страны сообщили нам, что убийцы схвачены иорданской полицией в Кафр-Дахеле. Арестованные признались в убийстве друзов, а среди вещей преступников полиция обнаружила оружие, которое они взяли у убитых. Несколько дней назад король Хусейн лично отдал приказ об освобождении преступников, не представших перед судом и не понесших никакого наказания. Невозможно истолковать приказ короля иначе как прямое попустительство террористам и как сигнал к продолжению бандитских вылазок через наши границы. Мы считаем необходимым подчеркнуть серьезность случившегося, особенно в свете нарастания волны вооруженной инфильтрации на территорию Израиля.

Полицейский форт в Калькилии был избран в качестве объекта для атаки потому, что он располагался рядом с городком, насчитывавшим около 20 000 жителей, а потому акция могла вызвать реакцию населения. Однако близость участка к густонаселенным районам ограничивала свободу действий наших войск и создавала значительные трудности. Чтобы избежать жертв среди гражданских лиц, участники операции получили приказ не входить в город даже, если им потребуется пройти через него, чтобы достигнуть цели. Кроме того, мы опасались, что в форте, возможно, живут семьи полицейских, поэтому мы дали указание солдатам обследовать здание и, прежде чем взрывать его, вывести оттуда всех гражданских лиц.

Цели акции — политические, а потому мы должны наносить ответный удар как можно скорее и ближе к тому месту, где враг совершал свои злодеяния. Только в таком случае арабы, израильтяне и международная общественность будут расценивать наши действия как ответ террористам. Промедли мы хоть несколько дней, все будет выглядеть как отдельная военная операция, начатая Израилем против соседней страны. Поэтому, получив известия об убийстве рабочих в Тель-Монд, я приказал оперативному управлению генштаба немедленно разработать план атаки на Калькилию, к реализации которого можно было бы приступить в течение двадцати четырех часов. На следующий день, 10 октября 1956 г., я отправился в Иерусалим и в 10.00 положил на стол министру обороны черновик плана, изложенного ниже.